Масальский не дал себя обмануть. Он даже не наградил ее взглядом и с достоинством удалился. Люция была в шоке от того, как быстро и как сильно он изменился. Сейчас он был властен, горд. Он хорошо знал, к кому и когда подлизаться и на кого нажаловаться. Такой сделает головокружительную карь еру в церковной иерархии.

– Третья слева, я уверена, – повторила Иза Козак. Она всматривалась в лицо Люции Ланге, стоящей в шеренге женщин за зеркалом Гезелла, и судорожно зажимала ладони на подлокотниках инвалидной коляски, на которой ее привезли из больницы. Уже в течение нескольких минут все собравшиеся внимательно следили за ее реакцией.

– Пожалуйста, назовите номер, – сказал Дух.

– Номер три. Это она в меня стреляла. Я уже не помню, что это было за оружие, но не револьвер. Я тогда ошиблась.

– Вы уверены?

– Я запомню это лицо до конца жизни, – заверила Иза.

– Детка, подумай еще раз, – пробормотал Дух, но прокурор Зюлковская испепелила его взглядом. Сегодня она была в красных туфлях на шпильках, губы накрашены в тон, выглядела она лишь чуть-чуть менее шикарно, чем обычно. Только очень внимательный наблюдатель заметил бы темные круги вокруг глаз и легкое дрожание рук прокурора. Присутствующие на опознании церковные чиновники наверняка не могли оторвать от нее глаз.

– Подтверждаете ли вы предыдущие показания о том, что именно эта женщина вчера прокралась в больницу и снова напала на вас? – зачитала Зюлковская.

Дух демонстративно повернулся на каблуках. Это опознание было таким же странным, как и весь сегодняшний день.

Тучи начали сгущаться сегодня около полуночи. Сначала из больницы сообщила о нападении на пациентку. К счастью, кроме временной потери сознания и нескольких гематом, полученных во время падения, с пациенткой ничего не произошло. Врачи заверили, что ее состояние стабильно. Теперь ее перевели в закрытое отделение, а у двери поставили охрану из пяти вооруженных человек. Остальные десять прочесывали территорию вокруг больницы. Люцию задержали, когда она пыталась поймать такси на главной улице. Сопротивления она не оказывала.

– Я Изке ничего не сделала, – сказала она. – Просто хотела поговорить.

Оружия у нее не нашли. Только старую тетрадь с записями и стопку бухгалтерских документов. Она сразу заявила, что одолжила это у Блавицкого.

– Одолжила? – рассмеялся один из сотрудников и увез бумаги под Щецин, куда поехал на задание вместе с антитеррористической группой. Документы должны были вернуться послезавтра, потому что тайная операция продлилась дольше, чем планировалось. Когда Духновский узнал об этом, то матерился в течение получаса: