Из кабинета Уитлэма Карен отправилась прямиком в женский туалет. Закрывшись в кабинке, она прижалась лбом к двери и дала волю гневным слезам. Она продолжала надеяться до самого разговора. Ей хотелось, чтобы Уитлэм, поглядев в письмо, рассмеялся и сказал: «А, да я знаю, как так получилось», а потом все бы ей объяснил, да так, что она удивилась бы, почему это сразу не пришло ей в голову.

Ей так отчаянно этого хотелось, а он сказал совсем другое. Карен утерла глаза дрожащими пальцами. И что теперь? Какая-то ее часть до сих пор не могла поверить, что Скотт украл эти деньги, хотя теперь было понятно, что это так и есть. Да и раньше все было понятно, призналась она самой себе. Она же сама проверила всю финансовую отчетность. Все найденные ею ошибки были сделаны Скоттом, а не ей. След из хлебных крошек, ведущий к его обману. К его краже. Она произнесла слово вслух. Как же неправильно оно звучало.

Карен считала, что подозрение и уверенность — не одно и то же, но ее муж всегда смотрел на мир проще.

— Детка, если ты считаешь, что ублюдок свистнул эти деньги, позвони и расскажи об этом копам. Я могу сам это сделать, если тебе не хочется, — сказал Люк вечером, два дня назад.

Карен сидела в кровати с новой библиотечной книжкой в руках. Далеко она не продвинулась. Она смотрела, как муж раздевается, небрежно бросая одежду на стул. Стоя обнаженным, он выгнул спину и зевнул. Сонно ей улыбнулся, и ее вдруг поразило, каким красивым он был в этом полусвете. Говорили они шепотом, чтобы не разбудить детей.