Его почти невозможно было узнать, так сказали Фальку. Волосы загорелись. Повезло, что остался жив. Это еще вопрос, подумал про себя Фальк. В тюрьме ему придется нелегко.

Фалька выписали и отправили поправляться под бдительным надзором Хэдлеров. Барб носилась с ним, как наседка, а Джерри не мог пройти мимо, не пожав руку. Они настаивали, чтобы он как можно больше времени проводил с Шарлот. Рассказывали ей, как он помог ее папе. Помог ее настоящему папе — хорошему человеку, любящему мужу — воскреснуть из небытия.

Их сын был по-прежнему мертв, но, казалось, им каким-то образом стало легче. Они опять могли глядеть людям в глаза, заметил Фальк. Он сходил с ними на кладбище. Могилы были завалены свежими цветами, особенно — могила Люка.

Пока Барб показывала Шарлот букеты и открытки, Джерри с Фальком стояли чуть в стороне.

— Слава тебе, Господи, это никак не было связано с дочкой Дикона, — сказал Джерри. — Я хочу, чтобы ты знал — я никогда не думал… То есть Люк никогда бы…

— Я знаю, Джерри. Не беспокойся ты.

— Как ты думаешь, что с ней произошло?

Фальк издал неопределенный звук. Барб уже шла обратно к ним.

Как только Фальк достаточно окреп, он преодолел пешком весь путь до дома Гретчен. Она опять стреляла кроликов позади дома, и, заметив его, навела на него ружье и держала на прицеле пару секунд дольше, чем следовало бы.

— Гретчен. Прости, — крикнул Фальк еще издалека. Поднял вверх руки. — Это все, что я хотел сказать.

Она бросила взгляд на его бинты и опустила оружие.

— Я не навещала тебя в больнице.

— Я знаю.

— Я хотела, но…

— Все в порядке. А ты?

Гретчен пожала плечами, и они замолчали, слушая перебранку какаду в верхушках деревьев. На него она не смотрела.

— Люк любил Карен, — сказала она наконец. — Правда любил. А до нее — Элли.

Она обвела взглядом поля. Глаза у нее были мокрые.

— Не думаю, что я когда-либо была для него на первом месте.