С этими словами фермер указал на «Заросшую лощину», за которой виднелись белые фигуры животных между оставшимися еще снежными заносами.

– Так что ваш пропавший летчик сейчас вон там, – сказал Малкин. – Помогает прокормить этих овечек.

Купер посмотрел на стало. Одно из животных подняло голову и ответило на его взгляд. Челюсти овцы беспрерывно двигались, а на ее черной морде было выражение угрюмого презрения. Бен вдруг почувствовал необъяснимый приступ злобы. Проделать такой путь, чтобы оказаться на поле, полном овец…

– Вы только подумайте, что бы сказали жители Манчестера, если б узнали, что может содержаться в воде, которая течет у них из крана?

Наконец на разбитой дороге, идущей из Харропа, показалась первая патрульная машина. Со всеми зажженными фарами и огнями, она медленно двигалась в тумане. Джордж надел пальто и вместе с Купером пошел ей навстречу.

– Эта женщина, Моррисси, вы ей верите? – спросил Малкин.

– Конечно. Я знаю, что некоторые ее данные были неверны, – ответил детектив, – но это потому, что Фрэнк Бэйн сливал ей дезу.

– Я сейчас не об этом. Она уже в четверг вечером знала, как погиб ее дед. Она пришла сюда, чтобы спросить про медаль, вот я все ей и рассказал.

– Про медаль? – Купер остановился как вкопанный.

– Я подобрал ее в ночь катастрофы. Она лежала в небольшом кожаном кисете – но со всеми этими историями о деньгах и человеке на льду я совсем о ней позабыл. Когда я ее нашел, на кисете, с внутренней стороны, была пришита этикетка с именем летчика и его адресом.

– Значит, это вы отослали медаль?

– Отослал, потому что слишком долго держал все это в себе. И только когда узнал, что Флоренс умирает, решил снять с души этот камень. Но я не стал подписываться своим именем – написал просто, что я один из ребят, которые видели, как Дэнни Мактиг покидал место крушения.

Рот полицейского наполнился знакомым вкусом, и он сморщился. Это был тот самый горький, металлический привкус, как будто из его слюнных желез в рот текла кровь. Горечь вызвала у него спазм в горле. Элисон Моррисси была в «Заросшей лощине» после того, как он случайно упомянул имя Малкина в разговоре. Это было в четверг. Значит, с самого четверга она знала абсолютно все. А на следующее утро она улетела в Торонто. Была ли она действительно такой узколобой, как говорила о себе? Неужели она думала только о своей навязчивой идее, когда целовала Бена перед входом в отель «Кавендиш»? Тогда она не стала говорить, что прощается с ним навсегда. Но Диана Фрай все видела и все поняла. Теперь она наверняка думает, что раскусила Моррисси с самого начала.