– Нет. – Ал смотрит мне прямо в глаза. – Я не об этом. Я спрашиваю, что теперь делать нам? Тебе и мне?

– А ты сама что хотела бы?

– Рассказать всю правду.

* * *

Расследование затянулось еще на полгода. Уголовная полиция связалась с непальцами, Аннапурну прочесали повторно, однако тел Айзека и Дейзи не нашли: чересчур большая территория, чересчур густая поросль и обилие расселин. Ал разозлилась, взялась обвинять непальцев в намеренном сокрытии фактов, чтобы, понимаете ли, не пострадала туристская отрасль. Пригрозила, что сама туда отправится, если они не хотят – или не умеют – делать все правильно, однако Лиз ее урезонила. А еще через месяц дело закрыли окончательно, так что Айзек с Дейзи до сих пор официально числятся без вести пропавшими. Это по-прежнему не дает Ал покоя. Лично мне кажется, что она чуть ли не стремилась попасть под суд за убийство Дейзи, пусть это и был несчастный случай, лишь бы избавиться наконец от чудовищного груза, который несла последние пять лет. Ох, если б это было так просто… Я и поныне просыпаюсь по ночам, давясь черным дымом и выкрикивая имя Линны… В ответ меня обнимает Уилл, да и Джек прибегает в спальню, чтобы сунуть свою мохнатую голову между нами. Все верно, я взяла его себе после того пожара. Не отдавать же в очередной приют: у бедолаги и так полно психических травм на всю оставшуюся жизнь.

Когда Шейла вернулась из отпуска – на трое суток раньше времени! – и обвела взглядом закопченные руины, я вручила ей «по собственному», но она напрочь отказалась его принимать. Усадив за свой кухонный стол, три часа кряду выслушивала всю правду о том, кто я есть на самом деле. Единственным моментом, когда я уловила на ее лице признаки недовольства, было мое объяснение, кто такая Ангарад. Впрочем, Шейла совершенно не озаботилась моим предупреждением, что, если выйдет статейка, которой та грозилась, может пострадать репутация «Гринфилдса».

– Подумаешь! Значит, народ будет приезжать пялиться на тебя, а не на животных. Если ты сама это выдержишь, то уж я – тем более.

А народ и впрямь приезжал пялиться – какое-то время. Причем дело не ограничилось одними лишь посетителями. Даже мои коллеги пару дней держались с опаской, а на комнату отдыха несколько раз спускалась тишина, когда я входила туда с бутербродами. Со временем, потихоньку, разговор вернулся к привычным темам – кто кого засудил на вчерашних «Танцах со звездами», кто изловчился достать абонемент на крикетное поле, где играет Элтон Джон, или какая именно диета лучше для похудения, – и уродливая тень, которую на меня набросила статеечка, наконец рассеялась. Я, кстати, практически уверена, что именно Ангарад стащила у меня первое письмо. Она так и не призналась, зато в репортаже прозрачно намекала, что приют подожгли как раз те, кто точил на меня зуб, и что у нее есть доказательства.