– Хочу предупредить вас со всей откровенностью: в вашей внешности произошла… некоторая перемена. Он всегда производит их. Однако в новой стране вы привыкнете. В дальнем конце комнаты есть зеркало, и я намереваюсь подвести вас к нему. Вас ждет потрясение, хотя вы не увидите ничего отвратительного.
Смертный страх сотрясал теперь мое тело, и бородачу пришлось поддерживать меня на пути к зеркалу со слабой лампой (той, что прежде находилась на столе, а не еще более слабой, которую он принес с собой) в свободной руке. И вот что я увидел в стекле: худощавого и смуглого человека, облаченного в одеяния священника англиканской церкви, тридцати примерно лет от роду, в лишенных оправы очках со стальными дужками, поблескивавшими под оливково-желтым, необычайной высоты лбом.
Облик безмолвного незнакомца, сжигавшего свои книги.
И всю свою жизнь внешне мне предстояло быть этим человеком!
В поисках неведомого Кадата Перевод Дениса Афиногенова
В поисках неведомого Кадата
Трижды грезился Рэндольфу Картеру чудесный город, и трижды Картер пробуждался в тот самый миг, когда выходил на высокую террасу, с которой открывался великолепный вид: сверкали в лучах заката многочисленные купола, колоннады, мраморные арки мостов, облаченные в серебро фонтаны, что украшали широкие площади и тенистые сады; вдоль улиц тянулись ряды деревьев, цветочные клумбы и статуи из слоновой кости, а на севере карабкались на крутые склоны холмов островерхие красные крыши, целое море крыш, волны которого отделялись друг от друга вымощенными булыжником переулками. Переполняемый восторгом, Картер будто слышал пение небесных труб и звон цимбал. Подобно тучам вокруг легендарной горы, на вершину которой не ступала нога человека, город окутывала тайна; и когда Картер, трепетавший в предвкушении чуда, взирал с балюстрады, его терзали воспоминания о былой красоте мира и он рвался туда, где обитала некогда эта красота.
Он знал, что каким-то образом связан с тем городом, хотя и не мог сказать, в каком из воплощений, во сне или наяву он бывал там. Картер смутно припоминал далекую юность, когда каждый день обещал радость и удовольствие, а рассветы и закаты словно вторили песням и звукам лютни, отворяя огненные врата, за которыми скрывались еще более грандиозные чудеса. Ночь за ночью на высокой мраморной террасе с ее диковинными вазами и изваяниями, глядя на раскинувшийся внизу в лучах заходящего солнца прекрасный город, Картер ощущал невидимые путы, которые набросили на него деспотические божества сновидений: ибо как ни стремился он покинуть возвышение, спуститься по широким лестницам к древним мощеным улочкам, все было напрасно.