– Тогда тебе было еще тринадцать, да? – спросил он.
– Да.
– И как долго это у вас продолжалось?
– За три недели до… – Голос Оливера осип.
– До убийства?
Он кивнул.
– Ты ведь был еще один раз в квартире, правда? Ты был возле трупа.
Оливер дернул себя за прядь с треском, от которого волосы у Вехтера на шее встали дыбом.
– Я ждал в подвале, пока не убедился в том, что он ушел. Потом поднялся снова. Я надеялся, что она хотя бы уложит меня на диван, всего на одну ночь. Куда мне было идти?
Вереница машин продвинулась еще немного.
– Я отпер своим ключом. Она мне дала ключ, уже давно. Я звонил, думал, там никого нет. Я заглянул в жилую комнату, и потом…
Он прикрыл рот ладонью.
– И что потом?
– Там повсюду была кровь. А потом снаружи раздались крики. И я хотел убежать прочь. Прочь оттуда.
– Ш-ш-ш, – произнес Вехтер. – Теперь я отвезу тебя домой.
Однако он не был уверен в том, что Оливера стоит оставлять одного в пустом доме с его воспоминаниями. Мог ли он так поступить? Имел ли право заставить мальчика пережить все это еще один раз, а потом оставить одного? Но Вехтер не был психологом. Он был полицейским. Он не мог никого спасти, он умел лишь распутывать дела. Спасать должны были другие люди.