– Как ты сегодня, Кейлин?
– Кажется, неплохо. Я скучаю по Люси.
Хавьер сделал глоток текилы.
– Я часто думаю о Рафаэле.
– Ты еще его увидишь.
– Надеюсь.
– Мы все сделали правильно, ты же знаешь, – сказала Шарп.
– Я понимаю.
– Разве тебе не кажется, что все получилось хорошо?
– Полагаю, да.
Женщина взглянула на него поверх стакана и улыбнулась, думая о той ночи год назад, когда она наконец нашла его. Он хотел уйти – они оба хотели, – и она показала ему выход. А теперь они стояли вместе на носу круизного лайнера, плывущего в Южную Америку, и на двоих у них было четыреста двадцать пять тысяч долларов, которые Хавьер добыл из сейфа в том коттедже на Аляске. Он все еще пугал ее, взгляд его синих глаз порой делался жестким и непроницаемым, но ей нравился страх, который он ей внушал, нравился его пыл.
– Счастливого Рождества, Хав.
–
Двигатели круизного корабля гудели где-то внизу – низкий, ровный бас, и Шарп придвинулась к Эстраде чуть ближе – так, что их локти соприкоснулись.
– Что ты делаешь? – спросил мужчина.
– Вот это. – И Кейлин поцеловала его впервые за долгое время.
Когда поцелуй прервался, она произнесла:
– Но знаешь что? – Уголки ее губ подрагивали. – Все-таки ты причинил зло моей сестре, гребаный психопат.
Хавьер улыбнулся этим словам, но улыбка его тут же погасла. Он неверяще смотрел, как его спутница наклонилась, размазав коленом капли крови, и обхватила его руками за бедра.