— Да.

— Господи… А Финикс?

— Там тихо. Пока. Помните Бауэр, мой родной город, где вел раскопки Эл? Его больше нет. Целый город исчез. Мы пролетали над ним на вертолете — его просто стерли с лица земли.

— Совсем ничего не осталось?

— Только в границах города. Сразу за городской чертой есть кафе — оно не исчезло. Федералы используют его как штаб.

Пейс не знал, что сказать. Как жаль, что Эла нет рядом… Из аудитории доносились громкие, испуганные голоса.

— Мне нужно рассеять кое-какие страхи, — сказал он. — В нашей лаборатории сегодня утром внезапно появилась скульптура из костей. Пока я отсутствовал, тут много чего произошло. Нужно еще разбираться. Не знаю, стали мы объектом атаки, или это просто отзвук, но я должен быть здесь.

— Понимаю, — сказала Мелани. — Но не отходите далеко от телефона.

— Почему?

— У меня такое ощущение, что вы нам понадобитесь.

III

Заснуть не получалось.

Глен лежал рядом с Мелани на высокой мягкой кровати в гостевой спальне Маккормаков и слушал звуки ночной пустыни, доносившиеся из открытого окна. Он предпочел бы телевизор, но в гостевой спальне его не было, и вместо болтовни знаменитостей и записанного на пленку смеха он слышал стрекот насекомых, крики птиц и далекий вой койотов.

Мелани пошевелилась.

— Не спишь? — спросил он.

— Нет.

Глен перевернулся на бок, лицом к ней. Вернувшись из Бауэра, они отвязали и развернули мумию, и Маккормак с Винсом отвезли ее в университет, где за нее взялась целая команда исследователей. В ту секунду, когда они сняли скотч и открыли лицо мумии, Глен опять увидел мать. На этот раз он рассказал все Мелани — но только ей.

— Похоже, тут есть какая-то закономерность. Сначала животные, потом исчезновения… Но в том, что касается меня, это… личное, — он посмотрел на Мелани. — Понимаешь, о чем я? Вокруг все гибнет, а я вижу умершую мать. Как будто монстр по какой-то причине специально дразнит меня, пытается… мучить. И я не могу понять, почему.

— Оно не исчезает, — тихо произнесла Мелани. — Никогда не исчезает.