Если Джессика сейчас не делает ничего ужасного, а просто принимает душ, то Ким влипла по полной. Первый раз в жизни ей захотелось, чтобы все так и получилось.

Через кухню Стоун пробежала в переднюю часть дома, где чуть не упала, споткнувшись о подстилку, засыпанную детскими игрушками. Она перепрыгивала через две ступеньки, и в ушах у нее шумела кровь. На лестничной площадке она уперлась в закрытую дверь. Ким распахнула ее и остановилась как вкопанная, пытаясь разобраться в той сцене, которая развернулась у нее перед глазами.

Джессика, одетая в белый махровый халат, стояла, глядя на кровать, с подушкой в руках. Что-то крохотное и неподвижное, одетое в комбинезон с динозаврами, смотрело невидящими глазами в потолок.

Джессика спокойно посмотрела на инспектора и улыбнулась:

– Теперь он в безопасности.

Ким сразу же вспомнила еще одни невинные глаза, которые тоже смотрели в потолок, красивые и безжизненные, как у куклы. Она тогда не знала, что делать, когда ее брат испустил последний вздох. Она могла только сесть и трясти его, умоляя вернуться к ней. Все это она попробовала, но это не помогло. Когда Ким почувствовала, как тело, которое она прижимала к себе, начало холодеть, она закрыла брату глаза и проводила Мики на небеса…

Стоун словно очнулась. Необходима «скорая», но у нее нет времени звонить и сообщать подробности.

Она бросилась к окну, распахнула его и прокричала во всю силу своих легких:

– Вызовите «скорую», здесь мертвый ребенок!!!

Потом она отвернулась от окна и с силой оттолкнула Джессику с дороги. Женщина, спотыкаясь, отошла в сторону, как будто находилась в трансе.

Стараясь унять дрожь в руках, Ким забыла обо всем на свете. Прежде чем поместить два пальца на шейку младенца, она вытерла окровавленную руку о рукав куртки. Инспектор не ошиблась – малыш был мертв. Но она не могла сдаться просто так. Она ни за что не сдастся!

Встав на колени рядом с кроватью, Ким набрала побольше воздуха в легкие и, накрыв рот и нос младенца своим ртом, осторожно вдохнула воздух ему в легкие. Она увидела, как его грудка поднялась под напором воздуха и подождала, пока та опустилась, а потом повторила все это еще четыре раза. Затем поместила два пальца прямо по центру его грудной клетки и резко нажала, так что загрудинная кость опустилась на треть. Это она проделала тридцать раз, а потом приложила ухо к его рту. Ничего.

Она дважды повторила искусственное дыхание, стараясь отогнать отчаяние, которое начало ее охватывать.

Если б это был взрослый, она могла бы действовать более решительно.