Но что если Линдс не проснется?! Такая перспектива внушала дикий страх, и даже думать об этом не хотелось. Все, что я могла, это убеждать себя в том, что Линдси непременно справится. Она встанет и будет прежней Линдс.
К счастью, мама пока не заводила речь о «договоренности». И не то чтобы я категорически возражала против того, чтобы пожить у отца, просто не хотела оставлять маму одну.
Отметившись у своих родителей в субботу утром, а потом и в воскресенье, Дженсен вернулся, и мы почти целый день, уютно устроившись на диване, смотрели эпизоды «Сверхъестественного» – он принес с собой целую стопку дисков. Но даже братья Винчестеры не могли отвлечь меня от тяжелых размышлений.
Дженсен прав. Я успела мысленно перелистать список подозреваемых. Я исключила всех женщин, хотя именно мисс Рид отправила меня сначала в спортзал на окраине, а потом на верхний этаж фермерского дома. Но я
Что казалось маловероятным.
Я знала, что это не Гэвин. Думать на него – все равно что думать на Дженсена. Не могла же я не замечать в своем друге, с которым вместе выросла, наклонностей серийного убийцы.
По крайней мере, я на это надеялась.
И кто же тогда остается? Брок? Но какой смысл ему убивать? Разве что дело вовсе не в Пенне, или, возможно, одноклассником движет какое-то извращенное чувство вины. Однако у меня было стойкое ощущение, что все нити ведут к Пенну.
Когда мы смотрели уже третий сезон «Сверхъестественного», мама уехала в магазин за продуктами для ужина, и Дженсен сменил позу. Как-то так получилось, что я оказалась под ним.
– Что ты делаешь? – Я сложила руки на груди, пытаясь соблюсти приличия.
Облокотившись на руку рядом с моей головой, он выгнул бровь.
– Ты совсем не следишь за фильмом.
Порой Дженсен бывал чертовски наблюдательным.
– Ошибаешься.
– Как же. Все это время твое тело натянуто, как струна. Боюсь, как бы ты не лопнула. Поговори со мной.
Наши глаза встретились, и я вздохнула.
– Откуда такая проницательность?