Детективы прямо по траве, не сходя с обочины, направились ко мне, и, еще не подойдя, Хили крикнул мне издалека:

– Мистер Розенкранц, можно вас на пару слов?

– Ой, ну все, достаточно, – сказала тетя Элис. – Или ты с нами, или поезжай как знаешь.

Хили и Добрыговски подошли к нам.

– Это не займет много времени, мэм, – сказал Хили, но тетя Элис даже не взглянула в его сторону. Тогда он повернулся ко мне. – Вы меня извините, мистер Розенкранц, я понимаю, что это не совсем подходящее место.

– Да уж, это точно, – согласился я и, подавляя в себе поднимавшийся комком страх, постарался придать своему лицу суровое выражение.

– Это займет всего минуту, не больше. Что вам известно о миссис Абрамс?

– Миссис Абрамс? – переспросил я, и плечи мои сникли, а в коленях появилась слабость. То есть они не собирались арестовывать меня. Сейчас, по крайней мере.

Добрыговски ехидно ухмыльнулся.

– Вы жили с Викторией Абрамс в «Сомерсет», – подсказал Хили.

– Да. С Ви. – И, повернувшись к Добрыговски, я посмотрел ему прямо в глаза. Мне просто необходимо было в тот момент изобразить на лице негодование, в какое пришел бы любой, если бы копы заявились на похороны его сына. – Может быть, вы и помните всех своих друзей по фамилии через пять минут после погребения вашего сына, а я вот нет, знаете ли.

Он виновато всплеснул руками, но вид у него был отнюдь не виноватый.

– Да я ничего такого не имел в виду.

– Он ничего такого не имел в виду, – повторил вслед за ним Хили и, метнув на напарника суровый взгляд, снова повернулся ко мне. – Вы слышали что-нибудь о ней? Давно это было?

Машины вокруг заводились и отъезжали.

– Я давно о ней ничего не слышал, – сказал я, лихорадочно соображая, как мне теперь себя вести. Возможно, мне не следовало отрицать отношения с нею, но отрицать все остальное. – Я что-то беспокоюсь. Почему вы спрашиваете? С ней все в порядке?

– Да, конечно, у нее все хорошо, – заверил Добрыговски. – Даже просто отлично.

– На самом деле, мы не знаем, – уточнил Хили. – Мы разыскиваем ее.

– А в каких отношениях вы состоите с Викторией Абрамс? – спросил Добрыговски.

– Она… моя девушка. Мы с ней… сожительствуем. – И я решил снова изобразить гнев. – А к чему все эти вопросы? Вы заявляетесь на похороны моего сына, докучаете мне расспросами на глазах у родственников и друзей – к чему все это, я не понимаю!