Выходя на крыльцо, Саймон Роубак почувствовал укол в ягодицу, словно его ужалила пчела. Но боль быстро исчезала – значит, не пчела, решил он. Он шлепнул себя по заднице, повернулся, но дверь уже закрылась.

Саймон подумал, что, вероятно, в химчистке забыли вынуть из штанов крепежную булавку, но рука ничего не нащупала. Да и боли уже совсем не чувствовалось.

По улице проехал фургон доставки, а за ним «рейнджровер» с маленькими детьми. Роубак приехал сюда прямо из дома на своем маленьком «воксхолле», который оставил на платной парковке за углом. Он прошел всего ничего по улице, когда у него начала кружиться голова.

Роубак списал все на усталость. Прошлой ночью он почти не спал – мешала липкая жара. Полицейский повернул направо, увидел в сотне ярдов впереди свою потрепанную ярко-красную машину. Внезапно эти сто ярдов показались ему сотней миль.

Саймон двигался очень медленно. Потом ноги внезапно стали подгибаться, и ему пришлось прислониться к ограде перед домом, чтобы не упасть. Он простоял там несколько секунд, чувствуя, что обильно потеет; дышать было тяжело, словно бы что-то мешало. Оглянувшись по сторонам, Роубак заметил, что улица пуста, и порадовался этому обстоятельству: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии.

Еще несколько вдохов – и ему стало получше. Может быть, у него анафилактический шок от укуса пчелы? Он стал припоминать симптомы, которые знал из курса по оказанию первой помощи: учащенное сердцебиение, потливость, потеря сознания.

Но у него не было аллергии на укусы насекомых. Черт побери, прошлым летом он у себя на чердаке растревожил целое осиное гнездо, осы ужалили его тогда раз десять, не меньше, и хоть бы что. Нет, все дело в усталости, жаре, да еще он утром толком не позавтракал.

Собравшись с силами, Роубак двинулся к машине. Добрался, открыл дверь и с облегчением опустился на водительское сиденье. Протянул руку к ремню безопасности, пристегнулся, завел двигатель.

«Я должен проследить, куда поедет Томас Ламарк. Нужно сделать круг, остановиться, не доезжая до его дома».

Саймон тронулся с места, чувствуя, что теряет ориентацию, доехал до конца улицы. Все было как в тумане, он почти не ощущал собственного тела. Повернул налево. Дышать становилось все труднее, легкие словно бы съеживались.

«Нужно запросить подкрепление, вызвать вторую машину».

Он подъезжал к оживленному перекрестку. Дышал с трудом. Сипел. Центральная улица Кенсингтона. На светофоре зажегся красный. Роубак затормозил. Но машина не останавливалась – правая нога не слушалась его. Он потянулся к ручному тормозу, но, похоже, сделал это только в своем воображении. Рука тоже ему не подчинялась.