– Вот как…

И снова неловкое молчание. Полицейский задумался, к чему Кэй выдала свою последнюю фразу. Это была попытка сказать, что в Балтиморе все полицейские по своей природе преступники? Но Стэн Данхэм формально убийцей не был, он только помог своему сыну скрыть преступление.

– Послушайте, детектив, а вы… – начала Салливан.

– Нет.

– Но ведь вы даже не знаете, что я хотела спросить! – возмутилась Кэй.

– Скорее всего, что-то насчет Санни Бетани.

Соцработница, смутившись, слегка покраснела.

– Мы с ней не общаемся, – продолжил Инфанте, – но, думаю, старик Уиллоуби периодически созванивается с ее матерью. Кстати говоря…

Он оглядел гостей, поняв, что Честер тоже должен был быть в списке приглашенных, и увидел его, одетого в цветастый свитер, в компании… той самой брюнетки в ярко-красном платье. Уиллоуби хорошо разбирался в женщинах. Кевин понял это с тех пор, как они вместе начали играть в гольф. К своему удивлению, – и даже к радости, пусть он и не хотел этого признавать, – Инфанте заметил, что бывшему коллеге было гораздо приятнее играть с ним, чем с задавалами из Элкриджа. Все-таки он был полицейским, а не школьником. Однако Уиллоуби тоже любил погреться в ярких лучах, исходящих от хорошеньких женщин. Чет буквально души не чаял в Нэнси и обедал с ней как минимум раз в месяц. А теперь он, похоже, пытался затащить брюнетку под омелу, надеясь хотя бы на поцелуй в щеку.

– Я пойду поздороваюсь, вы не против? – спросил Кевин.

– Конечно-конечно, – сказала Кэй. – Я все понимаю. Но если вы вдруг встретитесь с Санни…

– Да-да?

– Скажите, что очень мило было с ее стороны вернуть штаны Грэйс постиранными и заштопанными. Я не ожидала.

Салливан сказала это грустным тоном, словно привыкла, что ее постоянно обманывают. Инфанте наколол на вилку вареник и макнул его в сметану. Хорошо, что у Нэнси были польские корни, – она знала, как закатить добрую пирушку.

Для Кевина события прошлой весны были частью работы, но для Кэй Салливан – увлекательной альтернативой, способом отвлечься от… ну, чем там занимаются специалисты по социальной работе? Наверное, от борьбы с программами медицинского обслуживания, предположил Инфанте.

– Грэйс? – спросил он. – Это ваша дочь? Сколько ей лет? Вы живете с ней вдвоем?

Лицо Кэй посветлело, и она начала в мельчайших подробностях рассказывать о своих дочери и сыне. Кевин внимательно слушал ее и кивал, продолжая заправляться варениками. А брюнетка пусть подождет.

– Como se llama? – спросил мужчина, стоявший возле входа в магазин. Санни пришлось сознательно сделать усилие, чтобы не пялиться на его изуродованный рот. Мама предупредила ее насчет Хавьера, сказала, что при первой встрече она может немного испугаться, а Санни уже сама додумала, что деформация речевого аппарата лишила его дара речи. Еще в Вирджинии, когда они только собирались в поездку, Санни представляла его немым Квазимодо, способным общаться только хрипами и вздохами.