Трейси не обратила внимания на издевку. Она была к ним привычна.
– Думаю, что первую статью я посвящу тому, как провалилось первое расследование. Потом последует рассказ о том, как вы облажались с нынешним. А уже потом будет статья лично о тебе, подлинной звезде этого шоу. – Голос Трейси был полон лицемерия.
Ким совершенно не волновали критические выпады газет в ее адрес. А если с девочками что-то случится, то она первая напишет о себе разгромную статью.
– А может быть, хоть на время станешь нормальным человеком и бросишь эту свою затею?
– Но это будет совсем не
Брайант захохотал.
– Что, даже слово такое есть? – нашлась Ким.
– Послушай, ты взываешь к моим лучшим человеческим качествам, и в течение последних нескольких дней это работало. Но больше не будет…
– Никаких «лучших человеческих качеств» у тебя нет. Ты просто испугалась моего обещания рассказать всем, что ты собой представляешь. Кстати, это обещание все еще в силе.
– Попутного тебе ветра… За такой материал мой редактор простит мне даже убийство.
Ким знала, что ее угроза была пустышкой. Она хотела было ответить Трейси, но та подняла затянутую в перчатку руку.
– Послушай, я ведь делаю тебе одолжение, когда рассказываю о своих планах. Так у тебя есть хоть какой-то шанс на победу.
– Премного благодарны, – прошипела Ким.
– Стоун, я дала тебе время, а теперь мне надо выполнить свою работу.
– Вы что же, собираетесь нарушить режим молчания? – поинтересовался Брайант.
Репортер кивнула и опять повернулась к Стоун.
– Делай что хочешь, Ким, я тебя не боюсь! А пока наша газета будет продаваться миллионными тиражами.
Ким не стала отвечать, зная, что любое ее слово будет извращено, вывернуто наизнанку, преувеличено и после этого процитировано. Именно этого и добивалась от нее Трейси.
– Так что, инспектор, остановимся на «без комментариев»? – поинтересовалась Трейси, прежде чем отойти.