Они стояли по сторонам барной стойки для завтраков. В углу валялась груда осколков.

Лицо Роберта потемнело от ярости, а Карен рыдала, закрыв лицо руками.

– П-прости, что я лгала…

– Простить! – вскричал Роберт. – Какое гребаное прощение нужно тебе за десять лет жизни, что ты украла у меня своей ложью? И ты просишь у меня прощения! Заставить меня поверить, что ребенок мой…

– Мистер Тимминс, – начала Стейси, входя в помещение, – прошу вас, успокойтесь.

Мужчина посмотрел на нее с отвращением.

– Не смейте успокаивать меня! – закричал он, взмахивая рукой над поверхностью стола.

Вся посуда и чашки, которые стояли на нем, полетели на пол.

– А где, черт побери, этот самодовольный ублюдок?

Широкими шагами Роберт двинулся прямо на Стейси, стоявшую в дверях. Масса его тела заставила было ее посторониться, но Стейси уперлась в него руками. Он одним движением отбросил их и закричал через ее голову:

– Хватит прятаться, Стивен Хансон! Выходи, если ты настоящий мужчина.

Рядом со Стейси появился Мэтт.

– Я прошу вас успокоиться, мистер Тимминс, – потребовал он.

– Прекратите уговаривать меня успокоиться! Где, дьявол меня забери, эта задница?

На верхней площадке лестницы появилась Элизабет. Роберт направился в ее сторону.

– Этот жалкий трус с тобой?

Мэтт пытался оказаться на лестнице перед ним, но Роберт постоянно отталкивал его себе за спину.

Хелен вышла из гостиной и посмотрела на Стейси.

– Мистер Хансон вышел? – спросила полицейская, пока Роберт продолжал взбираться по ступеням.

Хелен покачала головой.