– Две независимых попытки? – уточнила Стоун.

Брайант кивнул и громко выдохнул.

– Боже, подумать только – если б ты послушалась меня, когда я умолял тебя уехать, та женщина была бы уже мертва! – воскликнул он и добавил: – Может быть, даже дважды.

– Потому что в тот момент ты думал только обо мне, Брайант. Я не могу тебя за это винить, и со своей точки зрения ты был, наверное, прав, – призналась инспектор.

– Проклятье, я знал, что если ты с ней…

– Это стоило того, – сказала Ким, жестом останавливая коллегу. – Руфь жива, а я даже не ранена. – Она попыталась улыбнуться.

– А ты в этом уверена?

Стоун попыталась заставить замолчать голоса, звучавшие в ее сознании.

– Я в этом уверена. А теперь поехали в участок и побыстрее.

– Инспектор… инспектор… подождите! – услышала Ким, открывая дверь машины.

В их сторону бежала надзирательница. В руке у нее белел конверт.

Детектив пристально уставилась на эту женщину. Не может быть!..

Брайант озадаченно смотрел то на Ким, то на надзирательницу.

– Я думаю… я думаю, что она говорила вот об этом, – сказала тюремщица, подбегая.

Стоун не смела даже взглянуть на то, что она держала в руках.

– Но как? Я хочу сказать, каким…

– Обыск в камере, – пояснила Кэти.

Наконец, Ким опустила глаза и посмотрела на конверт. Эмоции чуть не задушили ее, когда она протянула к нему руку.

В этом конверте заключалась вся ее жизнь.

Инспектор недоверчиво покачала головой, когда он оказался у нее в руках.