Ким вздохнула, и все почувствовали себя не в своей тарелке.

– Теперь тебе уже никогда не удастся выбраться на свободу. – Инспектор встала. – Ты никогда не поймешь, что убила собственного ребенка, и никогда не будешь сожалеть о содеянном.

Она подошла к матери и приблизила к ней свое лицо.

– И за это ты будешь вечно гореть в аду.

С этими словами детектив выпрямилась и вышла из комнаты, ни на кого не глядя. Ее задача выполнена.

Сегодня ее мать на свободу не выйдет.

За дверью Ким глубоко вздохнула. Было слышно, как в комнате говорят, перебивая друг друга, эксперты. В душе Стоун не ощущала ни триумфа, ни даже удовлетворения от того, что добилась всего, ради чего приехала сюда сегодня. Она чувствовала, что это едва не принятое единогласное решение о том, что Патти способна функционировать в нормальном обществе, оправдывало все ее действия. Если после всех этих лет ее мать все еще верила, что в ее шестилетнего сына вселился сам дьявол, то Ким была твердо уверена, что она не должна выходить на свободу.

Медленно двигаясь по коридору, инспектор почувствовала, как ее эмоциональный накал спадает. Она никогда не позволит утихнуть той ярости, которую испытывает по отношению к матери, и никогда не простит ее, но теперь с ней останется уверенность в том, что она может столкнуться с ней лицом к лицу и уцелеть.

Ким вышла из здания и полной грудью вдохнула самый чистый воздух, каким когда-либо дышала. Перед ней стояла машина, которую она сразу же узнала.

Громко засмеявшись, детектив почувствовала, что напряжение полностью покинуло ее тело.

– Это что такое? – спросила она у облокотившегося на свою «Астру» Брайанта.

– Проезжал мимо и увидел твой мотоцикл на стоянке, – ответил тот.

– Честное слово? – спросила его начальница, недоверчиво качая головой. Здание находилось на расстоянии двух миль от ближайшего шоссе и на расстоянии семи миль от ее дома.

– Ну? – спросил сержант.

– Думаю, официальным решением будет: нуждается в дальнейшем лечении.

Брайант улыбнулся, а потом нахмурился.

– А тебе было бы легче, если б она просто умерла?

– Я не хочу, чтобы она умирала, – просто ответила Стоун, качая головой.

– Черт побери, Ким, ты меня удивляешь. Ты ненавидишь…

– Это не из-за нее, – пояснила инспектор. – По мне, так она достойна гореть в аду. Но что, если загробная жизнь все-таки существует, а, Брайант? Я в нее не верю, но вдруг ошибаюсь?