– Вот и ты скоро окажешься в одной лодке с большинством других, – сказала она.

Анника протиснулась мимо Стивена, чтобы сбежать, скорее выбраться на улицу и убраться подальше отсюда, но около полки с обувью остановилась и бросила взгляд на почтовый ящик. Она надела сандалии, повернулась и пошла на кухню. Посмотрела на свою мать, ее печальные глаза, уставшие руки.

– Не имеет значения, сколько бы я ни извинялась, – сказала она. – Я никогда не смогу исправить то, чем провинилась перед тобой, но я попробую.

Ее слова смутили мать, во всяком случае судя по выражению ее лица.

– Я прошу прощения за то, что родилась, – продолжила она. – Это ведь было не нарочно.

Затем Анника развернулась и прошла через прихожую, споткнулась о половик и вышла из квартиры.

В машине она расплакалась.

Собственно, могла ведь сжать зубы и смолчать, как обычно. Отключиться от неприятных мыслей, и поехать дальше, и оставить их где-то там за спиной, но она решила не сопротивляться своим эмоциям.

Она сидела в душном салоне и давала выход душевной боли, пока не запотели стекла и она не уронила голову на руль, полностью обессиленная.

Что случится, когда мама умрет?

Ей не хватало ее всю жизнь, что изменится для нее тогда?

Она не знала.

На юго-западе, где-то в районе Юлиты уже сверкали молнии. Пока еще не слышалось раскатов грома, но их, конечно, осталось недолго ждать. Воздух, казалось, искрился от скопившегося в нем электричества, так что грозы явно было не миновать.

Она тронула машину с места, опустила боковое стекло и поехала вверх на холм, немного посомневалась перед перекрестком, но повернула налево.

Сейчас она медленно двигалась к озеру Таллшён, пляжу, который не посещала более двадцати лет.

Анника остановилась у самого поворота к нему, съехала двумя колесами на обочину, заглушила мотор и прислушалась в биению собственного сердца. Широко открытыми глазами она смотрела на место, где умер ее отец.

Оно выглядело совершенно обычно, ничем не отличалось от тысяч других похожих участков дороги. Тот же немного неровный асфальт на краю проезжей части, лес, начинавшийся от самой насыпи. Ничто вокруг не напоминало о когда-то случившейся здесь трагедии. И все равно у нее резко ускорился пульс, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Они сказали, что он не мучился.

Что, когда человек замерзает, это блаженная смерть.