– Но это не похоже ни на одно убийство, совершенное сумасшедшим, которое я когда-либо видел, – заметил Василивич. – А я повидал их даже больше, чем хотелось бы.

– Почему не похоже? – спросил Пендергаст.

– Потому что разрезы на спине, такие же ровные, как и на торсе. Их спины буквально нарезаны на ленты – они выглядят так, как будто их пороли кошкой-девятихвосткой[181]. О’кей, я признаю, что раны спереди не так уж и необычны – у Грабена даже есть несколько оборонительных ран на предплечьях, но что именно заставило убийцу исполосовать спины своих жертв?

– Прежде всего, собственная извращенная личность, – пробормотал Лонгстрит.

– Поверните его, пожалуйста, – попросил Пендергаст.

Василивич осторожно перевернул тело доктора. Его спина действительно представляла собой настоящую шахматную доску, состоящую из глубоких разрезов, особенно в области нижней части спины, чуть выше ягодиц.

Пендергаст почти минуту осматривал труп. Затем он замер. Через мгновение он склонился над нижней частью спины, его рука начала подниматься.

– Агент Пендергаст, – в голосе Василивича прозвучало предупреждение.

Пендергаст остановился и заговорил:

– Обратите внимание на вот этот отдел позвоночника: примерно от первого поясничного до второго крестцового позвонка.

– И что там?

– Пожалуйста, проверьте его. Разве вам не кажется, что обширная рана и разрыв плоти вдоль позвоночника – это не просто результат разреза ножом?

Василивич прикоснулся руками в перчатках к нижней части спины трупа и начал аккуратно раздвигать плоть сначала в одном месте, затем в другом.

– Боже мой, – пробормотал он. – Вы правы! Здесь было проведено иссечение.

– Вы можете определить недостающую ткань? – спросил Пендергаст.

Еще несколько надавливаний.

– Да, – ответил Василивич, – кажется, это…

– Cauda equina, – закончил Пендергаст.

Судмедэксперт взглянул на него, удивленно моргая.