Глаза Аренандер наполнились ужасом – реакция здравомыслящего человека. Но что, если они и в самом деле имеют дело с психами? О какой цели можно говорить, если безумцы решили уничтожить все живое? Карл Эберг полагает, что тем самым «Крионордик» создает спрос на вакцину, но это чушь… О каком спросе идет речь, если никто не выживет? Нет, должно быть, здесь все-таки какая-то ошибка… Те, кто это сделал, перепутали коды в распределительной системе… Они хотели выбрать NcoLV, а получили вирус Винтера. Свен резко поднялся.
– Думаю, ты права.
– В чем? – не поняла Йессика.
– В том, что это ошибка. И… я смогу положить этому конец.
Женщина вышла следом за профессором.
– Куда мы? – спросила она.
– Ко мне в кабинет. У меня есть телефон тамошнего шефа по науке… Крейга Винтера. Его дала мне Ульрика Сегер из Института инфекционных заболеваний.
– И что ты собираешься ему сказать?
Свен повернулся, встав перед закрытой дверью.
– Что у них в бокале не виски, а шампанское… Можно быть каким угодно занудой и выскочкой, но любой, у кого в голове имеется хотя бы что-то отдаленно напоминающее мозги… – Сальгрен осекся, не закончив фразы, и добавил уже тише: – Он остановит это. Я уверен.
Крейг Винтер завершил разговор и, как парализованный, уставился на экран телевизора. Николас Мореман лежал в кровати с куском пиццы на бумажной тарелке и смотрел трансляцию футбольного матча, время от времени отпуская ругательства в адрес судьи. Комнатка была тесной и душной. Открыть форточку не получилось, поэтому Крейг был вынужден дышать запахом пиццы. В соседнем номере кто-то ругался и плакала женщина, а порой все звуки перекрывал нарастающий гул – это в Арланде шли на посадку самолеты.
Но Винтер ничего не слышал: он окончательно утратил всякий контакт с действительностью. Одного телефонного звонка было достаточно, чтобы повергнуть его в шок. Крейг намеревался уничтожить мобильник вместе с лабораторией. Зачем ему быть на связи, если они с Николасом решили залечь на дно? Но в суматохе он забыл обо всем, и мобильник остался в кармане его куртки. Принимая вызов, ученый помнил обо всех предосторожностях и не сказал ничего компрометирующего. Хотя Мореману, похоже, было все равно: его больше волновал пенальти, чем телефонные разговоры сообщника.
Там, на ночном столике, между пачкой сигарет и дистанционным пультом, стоял ящик Пандоры – черный футляр с маленьким хрустальным шариком. При одном взгляде на него по телу Крейга словно пробежал электрический разряд. Внезапный приступ страха лишил его силы. Так бывает, когда глаза слепит свет фар приближающейся встречной машины. Нужно было срочно что-то делать.