– Все, что нам от тебя нужно, это чтобы ты проследила за домом. Если тебе повезет и ты увидишь малышку, то мы возьмем это дело в свои лапы, а тебя даже близко не подпустим.

– Плохо, – сказала она. – Я люблю экшн.

– Так ты с нами? – спросил Майло.

– Есть, правда, одна небольшая сложность… Но ничего, думаю, все получится.

* * *

Коричневый фургон с замызганной наклейкой с надписью «Плитка Рамиреса» поверх номера 213 был на месте в пять двадцать утра. Номер был настоящий – он принадлежал двум детективам из центрального департамента, братьям Рамирес, которые подрабатывали отделкой домов по выходным. Майк Рамирес и одолжил нам фургон, заметив со смехом:

– Конечно, берите! Реклама нам будет, глядишь, клиентов прибавится.

Стив Рамирес добавил:

– Если с экономикой и дальше так пойдет, то скоро у нас в клиентах будут ходить одни бандиты.

Мы с Майло, спрятавшись за тонированными окнами, пили плохой кофе, старательно избегая даже смотреть на пончики, которые он купил всего час тому назад.

В шесть пятьдесят четыре помощник шерифа Хэнк Ниб в полной форме вышел из дома, сел в «Форд Фокус», который при свете дня оказался светло-серым, и укатил. Точно так же выстояв полную паузу на светофоре, он направился в сторону шоссе 101.

В семь ноль две помощник шерифа Вилла Ниб, в цивильном платье, отъехала от дома в темной «Тойоте».

Дорога одна, расписание одно, а машины разные. Хотя, возможно, после стольких лет совместной жизни Нибы уже не жаждали общества друг друга. А возможно, они, как и большинство калифорнийцев, просто смешивали понятия «собственный автомобиль» и «свобода».

Третья малолитражка, старенький белый «Ниссан», осталась стоять на подъездной дорожке, уткнувшись капотом в алюминиевую дверь гаража. Машина была зарегистрирована на имя Дезире Киары Фаллоуз по адресу в Окснарде, где та не жила уже не один год. Хозяин квартиры, которую она там снимала, помнил ее прекрасно. Компанию ни с кем не водила, грязнуля была та еще, плату за жилье вечно вносила с опозданием, съехала без предупреждения – и хорошо, что убралась.

Камеры, установленные на приборной доске фургона, смотрели прямо на переднюю дверь бежевого домика, однако угол их обзора захватывал и край автомобиля.

До восьми тридцати в доме все было тихо. Пончики кончились. Те два, которые достались на мою долю, лежали у меня в желудке точно цемент.

В восемь сорок пять Майло сделал звонок, и в конце Хайнс-стрит, на другой стороне от бежевого дома, появилась Милли Ривера: волосы собраны в хвост, на ногах зеленые легинсы, сверху свободная белая блузка, удачно скрывавшая ее «Глок», перед собой она толкала коляску.