– Это Аманда, – говорит мне Магдалена. – Похороны Аманды.

– Кто такая Аманда? – спрашиваю я.

– Твоя лучшая подруга. Крестная мать твоей дочери, – немного поколебавшись, отвечает она.

Я пытаюсь. И не справляюсь. Магдалена берет мой блокнот. Она листает страницы. Показывает газетную вырезку:

Пожилая женщина из Чикаго найдена мертвой и изувеченной Chicago Tribune от 23 февраля 2009 года

Пожилая женщина из Чикаго

найдена мертвой и изувеченной

Chicago Tribune от 23 февраля 2009 года

В Чикаго, штат Иллинойс, вчера было найдено изувеченное тело семидесятипятилетней женщины. Труп обнаружен в доме жертвы, в 2100-м квартале Шеффилд-авеню.

Аманда О’Тул была обнаружена мертвой в своем доме после того, как сосед заметил, что она уже неделю не забирает газеты с крыльца, сообщает источник, близкий к следствию. Четыре пальца на ее правой руке были отрезаны. Точное время смерти неизвестно, но, по версии источника, смерть наступила в результате травмы головы.

Факта хищения имущества не обнаружено.

Пока что обвинение никому не выдвинуто, но полиция задержала для допроса, а потом отпустила подозреваемого.

Я пытаюсь. Но ничего в моей памяти не откликается. Магдалена уходит. Она возвращается с фотографией.

На ней две женщины, одна сантиметров на пять выше другой, ее длинные прямые седые волосы стянуты сзади в тугой пучок. У второй, помоложе, короткие седые кудри обрамляют точеное лицо с более женственными чертами. Она когда-то была красавицей.

– Это ты, – говорит Магдалена, указывая на младшую. – А вот это Аманда.

Я изучаю фотографию.

У высокой женщины суровое лицо. Не из тех, что называют хорошенькими. И не из тех, что называют милыми. Слишком резкое у ноздрей, будто линии выражают презрение щек друг к другу. Женщины стоят рядом, не касаясь, но между ними, несомненно, много общего.

– Попытайся вспомнить, – заставляет меня Магдалена. – Это важно. – Ее рука тяжестью ложится на мое плечо. Она чего-то от меня хочет. Чего же? Но вдруг я чувствую жуткую усталость. Мои руки трясутся. Испарина выступает меж грудей.

– Я хочу уйти в свою комнату, – говорю я. Бью Магдалену по руке. – Оставь меня в покое.