– Я знал, что они побегут, – вскричал Спайсер, – они обезумели от страха. Что, черт возьми, теперь делать?

– Попытаться направить их в нужную сторону, полагаю.

– Тогда скачем что есть мочи. Теперь или пан, или пропал.

Мы понеслись вниз по равнине, так быстро, как только могли скакать наши лошади. Мы были близки к провалу, поскольку, как ни торопились, едва успели остановить вожака стада, прежде чем он бросился в реку. Если вы что-нибудь знаете о перегоне скота, то можете представить, какую работу мы проделали. Честно говоря, я сам с трудом верю, что нам бы это удалось, если бы не помощь, которую мы получили извне – или, если так можно выразиться, свыше.

Спайсер взял на себя реку, я остался на суше, у основания утеса, и так как черные парни сбежали в усадьбу задолго до того, как животные понеслись, некому было следить за хвостом стада. Внезапно, одни небеса знают как, Призрачный Гуртовщик пришел нам на помощь. И более умелый гуртовщик вряд ли мог найтись. Он разворачивал животных, подгонял отстающих, сгонял их вместе и направлял, как настоящий мастер. Но каким бы умным парнем он ни был, лучше всего на животных действовал самый его вид – стоило им увидеть Гуртовщика, как они развернулись и поскакали назад, на равнину, как одержимые.

Однако в конце концов нам удалось согнать их вместе, затем Спайсер подъехал ко мне и сказал:

– Последишь за ним, пока я проскользну в лагерь? Мне надо взять кое-что.

Я не успел возразить, в следующую секунду он уже исчез, и я остался один на один с кошмарным призраком, который, как я мог видеть, все еще маячил в тумане. Вернувшись, Джим придержал лошадь рядом со мной и произнес:

– По-моему, это уже становится скучновато.

– Что ты собираешься делать? – просипел я. Зубы у меня стучали, как пара кастаньет.

– Посмотрю, как на него вот это подействует, – отозвался Джим, доставая револьвер из кармана. – И плевать, если это заставит скот снова броситься к реке.

В этот момент, двигаясь по тому же маршруту, призрак вновь показался. Где бы он ни возникал, с той стороны животные начинали фыркать и принюхиваться, явно демонстрируя, что они все еще напуганы. Такое поведение совершенно сбивало нас с толку, мы оба знали, что стадо никогда не будет так бояться обычного погонщика из плоти и крови. Когда призрак подъехал шагов на двадцать, Спайсер закричал:

– Стой, дружище, или, ей-богу, я пристрелю тебя!

Повинуясь этому приказу, призрак немедленно остановился.

Луна светила так ярко, что мы могли видеть его лицо. И хотя я уже упоминал, что я не из трусливых, могу вас уверить, что, взглянув в это лицо, я почувствовал страшную слабость, настолько бледным и страшным оно было. Он поднял руку, словно в знак протеста, и начал двигаться к нам.