Эивиндр на финише оглядывается, ждёт своего нового звёздного часа после золотой медали в споре с Арманом Виларом и происходит передача эстафеты. На дистанцию уходит Эивиндр и Юрген Мюллер всего в двух секундах. Вдалеке показался уставший Малышкин. Последние метры дистанции трудно дались. В отношении Ингвар Эйнара он приблизился, но здорово проиграл немцу и позволил почти догнать австрийцу и словенцу, но пока всё хорошо. Мы третьи в шестнадцати секундах от лидера. Вся борьба ещё впереди».

Дима с трудом пересёк финишную прямую. Сил не хватило, и он едва доковылял до Антона. Злость на себя не знала предела. Он знал, что мог лучше, но поздно говорить, о чём-либо подобном, когда его часть гонки завершилась. Спортсмен не считал её проваленной, даже наоборот, но мысли о том, что можно было достичь большего — не уходили. Продышавшись, как следует и, сняв лыжи, не мешая другим прибывавшим спортсменам, Дима покинул трассу, направившись к двум другим членам команды, наблюдавшим за борьбой Антона.

Волнение зашкаливало. Придя в себя, Дима не хотел смотреть за этапом Антона, боясь не совладать с нервами, коих так же хватало, но горящие глаза Алексея и Евгения заставили следить за каждым мгновением события, миг которого, совсем скоро должен настать, где решится судьба последних пяти лет жизни спортсмена. Словно вкопанный, он встал перед телевизором и молча, глядел, как друг боролся за всю российскую сборную в надежде запечатлеть в памяти долгожданный финал этого ожидаемого события. Чем бы он ни закончился, всё равно станет достоянием истории.

Антон выглядел свежо на дистанции и не хуже других в стрельбе, поэтому, к своему последнему огневому рубежу четвёрка главных соискателей приехала квартетом во главе с россиянином. Настал момент истины. Дима закрыл глаза, боясь неудачи, преследовавшую друга на протяжении всей Олимпиады, но быстро понял, что хотел видеть это своими глазами, иначе не простит себе подобной трусости, поэтому, приготовившись, затаил дыхание вместе с Мипулиным и, словно находясь на огневом рубеже, принялся ждать первого выстрела.

Стрелять с крайней установки любил не каждый. Антон из их числа, но в этой гонке он не думал о каких-либо предрассудках и просто хладнокровно выполнял возложенную работу финишёра. Он полностью очистился от посторонних мыслей, не думал ни о чём. Нужно было произвести точные выстрелы. И, зарядив обойму, спортсмен изготовился, затаил дыхание и, не слыша больше ни единого постороннего звука, не отвлекаясь на работу соперников, начал стрелять.