Бензы помогали контролировать тревожные расстройства у Э., справлялись с ее бессонницей и, если начистоту, многое упрощали в постели. В молодости я давал ей поочередно диазепам, алпразолам, хлордиазепоксид и клобазам. И когда мне нужна была уверенность в том, что она не вспомнит, что именно происходило ночью в нашей кровати, я примешивал к ним такие быстродействующие компоненты, как флунитразепам (или рогипнол).

Потом я сменил работу в лаборатории Хантингтона на фирму в Норвиче; а там мы тестировали множество новых бензов с очень длительным периодом полувыведения. От одного из них нам пришлось отказаться на самой последней стадии проверочных испытаний, потому что его побочные эффекты включали сексуальную гиперактивность и потерю памяти. Такое сочетание делало препарат слишком опасным для людей, не соответствующим регулятивным требованиям и, значит, не подлежащим одобрению. А зря, ведь это был вполне приличный продукт (похожий на клоназепам, только с одной замененной химической ветвью молекулы). Но у меня был доступ к нашему складу, и я запасся этим препаратом почти на всю жизнь. (У него было множество разных плюсов, не говоря уже о том, что он не выявлялся в анализах крови, когда бы Э. ни посещала своего терапевта). Не без труда, но мне удалось раздобыть и другие новые бензы – мощные препараты, еще только ожидавшие клинических испытаний на добровольцах.