И он проехал по шоссе 9 через спящую кучку домов, именуемую Хейвен-Виллидж, потом свернул на шоссе 7. И по мере его приближения к цели день неумолимо становился все ярче.

А теперь этот щит-указатель. Точно такой же, какие стояли при въезде в более чем шести сотнях городов штата Мэн, но как же от вида этого у него сжалось сердце!

Округ Пенобскот

Д

Е

Р

Р

И

Штат Мэн

Далее – щит с эмблемой «Лосей» [130]; щит с эмблемой «Ротари клаб», и дополняя число щитов до троицы, еще на одном сообщалось, что «ЛЬВЫ ДЕРРИ [131] РЫЧАТ В ПОДДЕРЖКУ ОБЪЕДИНЕННОГО ФОНДА». За щитами дорога вновь становится шоссе 7, прямой линией среди растущих по обе стороны сосен и елей. В молчаливо набирающем силу свете дня деревья выглядят такими же призрачными, как сизый сигаретный дым в недвижном воздухе запертой комнаты.

«Дерри, – думает Тозиер. – Дерри, помоги мне, Господи. Дерри. Не может быть!»

Он на шоссе 7. Еще пять миль, и он увидит «Рулин фармс», если время или торнадо не снесли с лица земли саму ферму и магазин при ней, где его мать всегда покупала яйца и чуть ли не все овощи. Две мили после «Рулин фармс», и шоссе 7 станет Уитчем-роуд, а потом должным образом перейдет в Уитчем-стрит, и вы можете сказать аллилуйя, мир вам, аминь. И где-то между «Рулин фармс» и городом ему придется миновать ферму Бауэрса, а потом ферму Хэнлона. Отъехав на милю или чуть дальше от фермы Хэнлона, он в первый раз увидит блеснувшую под солнцем и небом поверхность Кендускига и буйную зелень низины, по какой-то причине известной как Пустошь.

«И я действительно не знаю, выдержу ли я, столкнувшись со всем этим лицом к лицу, – думает Ричи. – И это чистая правда, други мои, я просто не знаю, выдержу ли».

Ночь прошла для него как во сне. Пока он находился в пути, продвигаясь к цели, пока накручивал милю за милей, сон продолжался. Но теперь Ричи остановился (точнее, щит-указатель остановил его) и проснулся, чтобы обнаружить страшную истину: сон этот был явью. И Дерри – тоже явь.

И такое ощущение, что он не может не вспоминать. Он думает, что воспоминания в конце концов сведут его с ума, и прикусывает губу, и складывает руки ладонью к ладони, плотно, словно с тем, чтобы не дать себе взлететь. Он чувствует, что полетит, и скоро. Вроде бы какая-то безумная его часть стремится к тому, что грядет, тогда как все остальное гадает, каким образом ему удастся пережить следующие несколько дней. Он…

И тут его мысли снова обрываются.