— Не стреляйте! Это я, Гонза.

Он вошел в комнату, вытянув руку в сторону, и приклеился к стене. Посреди комнаты с мрачным видом, слегка пошатываясь, стоял комиссар. Он продолжал торопливо заправлять свой коллекционный полицейский «Пайтон 357» серебряными пулями. Полки его кабинета редкостей были усеяны обломками, и, следуя принципу старшинства, он авторитарно установил череп святого Яна Непомука «в возрасте шестнадцати лет» на череп «в возрасте десяти лет».

С неожиданным для его телосложения проворством лейтенант бросился к огромному комиссару и схватил его. Комиссар повалился навзничь, словно мешок картошки, и сразу же уснул. Гонза попытался втащить его на диван, но не сумел, поэтому подложил подушку ему под ухо и укрыл одеялом. Забрав пистолет Ледвины, он решил, что стоит провести ночь, наблюдая за боссом. Увидев остатки сливовицы на столе, он поднес бутылку ко рту и опрокинул в себя все, что в ней оставалось.

После ухода Чарльза Ледвина пытался выяснить, насколько далеко продвинулся его запрос, но не сумел получить никакого ответа. Он ужасно злился из-за того, что на его звонки никто не отвечал, поэтому сел в машину. Съездил к начальнику полиции, министру внутренних дел и начальнику Службы государственной безопасности, который был человеком такого же склада, как сам Ледвина. Покричав на него в течение десяти минут, вдобавок забросав угрозами, разочарованный комиссар вернулся в штаб-квартиру. Там он проконсультировался с Гонзой, составил другие запросы, попросил аудиенции у премьер-министра, который ответил, что встретиться с ним сможет только во вторник. И тогда, обратившись к особому резерву, хранившемуся у него в офисе, он взял одну из бутылок сливовицы, изготовленной его шурином, и опустошил ее. Комиссар никогда не ложился спать без своего особого оружия, поэтому, когда повсюду в комнате ему начали мерещиться вампиры, он вынул из-под подушки пистолет с серебряными пулями и принялся охотиться на коварных созданий ночи.

Прежде чем выстрелить в того, кто поселился в черепе, он извлек нечто из недр своей памяти и заорал:

— Покажи же мне свое истинное лицо, Йорик! — И нажал на спусковой крючок.

Глава 94

Глава 94

Покинув конференц-зал, Чарльз подумал, что односолодовый виски восемнадцатилетней выдержки — это как раз то, что ему нужно после самого странного дня в его жизни. Он вышел из отеля, желая посмотреть, какие заведения еще открыты в такой час. Все рестораны и бары уже не работали, за исключением сигарного бара, где три типа докучали бармену, которому не терпелось пойти домой, поскольку часы показывали, что его смена уже закончилась. Политика отеля была такова, что клиентов выгонять запрещалось, поэтому часто бывало так, что бар работал до тех пор, пока последний клиент не решал, что пора и спать. К несчастью для бармена, те трое, что заняли столик у двери, определенно не собирались никуда уходить в ближайшем будущем. Официант перепробовал все возможные трюки: включал музыку на полную громкость; перевернул все стулья и положил их на столы; он даже прохаживался мимо столика клиентов, громко зевая, — ничто не возымело действия. Отчаявшись, он сел у бара и положил голову на стойку. Услышав звук шагов и подняв голову, он увидел, что посреди зала стоят Криста и Чарльз и оглядываются в поисках свободного столика. Его захлестнула волна отчаяния, но, увидев, что Чарльз извлек из кошелька банкноту его любимого цвета, он решил, что все равно придется здесь сидеть, поэтому стоит сползти со стула и организовать столик для новых посетителей.