Он швырнул ей в лицо фотографии. С собакой, банановой плантацией, черепахами.

– План должен был быть совершенным, Лин, он и был безупречен, даже со всеми случившимися неожиданностями. Простого снимка, который я украдкой разглядывал, оказалось достаточно, чтобы ты поверила, что у меня есть какие-то старые воспоминания об этой мерзкой, старой, уродливой, как жаба, собачонке или о нашем отпуске. Ты ничего не могла заподозрить, мне не сложно было симулировать амнезию, ведь я ничего не знал о вашей жизни… Самым трудным было сдержаться и не придушить отца, когда мы с ним встретились. Но я проявил терпение – я знал, что в конце концов он заплатит сполна. Видеть, как он захлебывается, было круто!

Он снял куртку и бросил ей:

– Надень.

Время пришло. Лин не шелохнулась. Он подошел, ткнул дулом пистолета ей в плечо и стал проворачивать его, пока она не закричала.

– Ладно, не заставляй меня сердиться. Время пришло. И ты это знаешь. Именно для того ты здесь, верно? Чтобы тебе выпала та же участь, что твоей героине, и ты смогла бы чисто закончить историю. Завершить книгу своей жизни.

Лин повиновалась. Выбраться отсюда, приблизиться к пропасти. Снаружи у нее больше шансов, чем здесь.

– Теперь сыщики, наверное, уже обнаружили мое тело. Благодаря оставленным мною уликам они должны добраться до меня и понять, что все трое: Давид Жорлен, Мориарти и маленький Люк Тома официально мертвы. Так что очень скоро дело придется закрыть.

Он, по-прежнему держа Лин на прицеле, скользнул ей за спину. Она стояла прямо, старалась быть твердой. Ей было все равно, жить или умереть. В отличие он него, ей теперь нечего было терять.

– Я бы не пришел сюда, если бы тешил себя надеждой, что нам обоим удастся выпутаться из этой истории. Но… черт побери, ты сама не оставила мне выбора, когда показала тот снимок на заливе, а вчера вечером, когда я спросил про чемодан, сказала, что собираешься уезжать. В последние дни у тебя появились очень серьезные подозрения. Ты слишком слаба, в конце концов ты бы не выдержала и выложила бы все рыжему сыщику, который собственных отца и мать готов придушить, чтобы заполучить тебя. Жаль.

– Что ты собираешься делать? Пристрелить меня?

– Из пушки сыщика, которого я закопал? Слишком рискованно. Нет, ты попросту покончишь с собой. Ты выбрала место для финала своего последнего романа, чтобы умереть, потому что не можешь больше выносить то, что происходит вокруг тебя: смерть Сары, моего отца, мою амнезию… На камерах наблюдения пунктов оплаты полицейские увидят, что ты была одна, и у них не будет ни малейшего подозрения относительно обстоятельств твоей смерти. А я продолжу играть свою роль, завладею вашим домом и всем остальным. Построю себе новую жизнь. Ту, в которой мне было отказано, ту, которая должна была быть моей…