– Это был гном, дружище. Пьяный гном. С красным, как яблоко, носом. В каждой руке он держал по бутылке пива.

– И ширинка у него была расстегнута, – добавил Билли.

– Спасибо, что напомнил, – пробурчал Нед. – Хуже того, из штанов торчала голова и шея дохлого гуся.

– Какое творческое воображение, – отреагировал турист.

– Поначалу я не понял, что, черт побери, все это означает…

– Символизм. Метафора.

– Да-да. Я до этого допер. Каждый, кто проходил мимо их участка, видел этого гнома и смеялся надо мной.

– Для этого не было необходимости смотреть на гнома, – заметил турист.

Нед, не поняв его, согласился:

– Да. Люди смеялись, даже услышав о нем. Поэтому я разбил гнома кувалдой.

– И они подали на вас в суд.

– Хуже. Они поставили второго гнома. Предположив, что первого я разобью, Ариадна отлила второго и раскрасила его.

– Я думал, жизнь в вашей винной стране тихая и спокойная.

– Потом они мне сказали, – продолжил Нед, – что поставят третьего гнома, если я разобью второго, а еще сделают целую партию и продадут всем, кто захочет иметь гнома «Нед Пирсолл».

– Звучит как пустая угроза, – покачал головой турист. – Неужели нашлись бы люди, которые такое купили?

– Десятки, – заверил его Билли.

– Город стал злее с тех пор, как к нам зачастили приезжие из Сан-Франциско, – тяжело вздохнул Нед.

– И поскольку вы не решились поднять кувалду на второго гнома, вам не осталось ничего другого, как помочиться на их окна.

– Именно. Но я сделал это не с бухты-барахты. Неделю обдумывал свои действия. А уж потом обдал их окна, словно из брандспойта.

– И после этого Генри Фриддл залез на крышу с полным мочевым пузырем, чтобы восстановить справедливость.