– Билли. Билли, пожалуйста. Я не хочу слышать себя, слышать, как я об этом говорю.

– Потому что, когда ты делаешь, это просто одно из твоих занятий. А когда говоришь, получается, что это ты сам.

Лицо Зиллиса подтвердило, что Билли все понял правильно.

Но манекены мало что дали. Попрекать Зиллиса за его извращенность особого смысла не имело.

Билли еще не получил тех доказательств, за которыми сюда пришел.

Он одновременно чувствовал и усталость и бодрость: пусть он и хотел спать, но его подстегивал кофеин. Временами болела пробитая гвоздем рука: действие викодина начинало сходить на нет.

Из-за того, что усталость компенсировалась химией, он не мог должным образом строить допрос.

Если Зиллис был выродком, эмоции он имитировал гениально.

Но ведь этим и отличались социопаты: ненасытные пауки, обладающие сверхъестественным таланом являть обществу убедительный образ нормального человека, который полностью скрывал ледяную расчетливость и жажду убивать.

– Когда ты проделываешь все это с манекенами и смотришь эти мерзкие видеофильмы, ты думаешь о Джудит Кессельман?

За время их короткого общения Зиллис удивлялся не один раз, но этот вопрос просто потряс его. Налитые кровью глаза широко раскрылись, лицо побледнело, челюсть отвисла.

Глава 63

_{Глава 63}

Зиллис сидел на полу, прикованный к кровати, Билли – на стуле, и его уже начала злить увертливость пленника.

– Стиви? Я задал вопрос.

– Что все это значит? – В голосе Зиллиса вдруг послышалась нотка праведного негодования.

– Что именно?

– Почему ты пришел сюда? Билли, я не понимаю, что ты тут делаешь.

– Ты думаешь о Джудит Кессельман? – настаивал Билли.

– Откуда ты знаешь про нее?