– У Стива Зиллиса было стопроцентное алиби, – прервал его Билли.

– Абсолютно, – заверил его Озгард. – Я могу ввести вас в курс дела, если у вас есть десять минут.

– У меня их нет. Но скажите мне, по какой тематике собирался защищать диплом Зиллис.

– По искусству.

– Сукин сын.

Не приходилось удивляться, что Зиллис не хотел говорить о манекенах. Они не являлись материальным воплощением грез социопата-убийцы. Для него они были произведениями искусства.

На момент разговора с ним Билли еще не знал ключевого словосочетания, которое позволяло идентифицировать выродка, – «искусство представления». Он знал только одно из двух слов: «представление», и Зиллис подсознательно не хотел сообщать второго слова, тем более что он отлично играл роль безобидного извращенца.

– Этот сукин сын заслуживает «Оскара», – продолжил Билли. – Я уходил из его дома, чувствуя себя полным дерьмом из-за того, что так с ним обошелся.

– Помощник шерифа?

– Знаменитый и уважаемый Валис поручился за Стива Зиллиса. Сказал, что Стив куда-то там ездил с ним в день исчезновения Джудит Кессельман.

– Вы правы. Но как вы могли узнать…

– Включите вечерний выпуск новостей, детектив Озгард. К моменту исчезновения Джудит Кессельман Стив и Валис уже работали в паре. Они и обеспечивали алиби друг другу. Простите, я должен бежать.

Билли вспомнил о том, чтобы отключить связь, прежде чем бросить сотовый телефон Лэнни на стол.

У него оставались пистолет Лэнни и «тазер». Он прицепил к ремню кобуру «Уилсон комбат».

Из стенного шкафа в спальне Билли достал пиджак спортивного покроя, чтобы скрыть кобуру. «Тазер» сунул во внутренний карман пиджака.

И что делал здесь Стив во второй половине дня? К этому времени он наверняка узнал, что его наставник исчез, а коллекция рук и лиц обнаружена. Он мог даже предположить, что Валис мертв.

Тут Билли вспомнил включенную лампу в кабинете. Направился туда, на этот раз обошел стол и увидел, что компьютер включен и работает в режиме ожидания. Таким он его не оставлял.

Стоило Билли двинуть мышкой, как на экране появился текст:

«Может ли пытка разбудить коматозницу?

Ее кровь, ее увечья станут твоей третьей раной».