Меллори ничуть не изменился. Тот же самый фланелевый костюм от того же самого известного портного, тот же самый галстук именно той же школы, ни один серо-стальной волосок не лежит не на месте, тот же самый холодный отстраненный взгляд поверх очков. Он не расщедрился даже на улыбку.

 – Привет, Пол, рад вас видеть, – сказал он таким тоном, словно не вкладывал ни в одно слово содержащийся в них смысл. – Как ваша нога?

 – Сейчас все в порядке, сэр.

 – Никаких последствий?

 – Немного побаливает в сырую погоду, но врачи сказали, что со временем все пройдет.

 – Вам повезло, что вы можете ещё ходить на двух ногах. Пули из «магнума» – вещь довольно неприятная. Как дела в Олдерни?

 Мать Шавасса, англичанка, была на пенсии и жила на этом самом чудесном из всех островов Ла-Манша, так что его лечение проходило в её заботливых руках. Ему с удивлением пришло в голову, он несколько удивился, что накануне в это же самое время он дышал свежим воздухом на белых песках Телеграф-Бей; холодный цыпленок и салат, а к ним бутылка немецкого вина «Либфраумильх», замороженная в холодильнике и завернутая в мокрое полотенце, что было, строго говоря, не совсем по правилам, но зато единственным способ, которым следовало его пить.

 Он вздохнул.

 – Прекрасно, сэр. Все просто чудесно.

 Меллори сразу же перешел прямо к делу.

 – Вы видели тело в больнице святого Беде?

 Шавасс кивнул.

 – Есть у вас какие-нибудь соображения о том, кем он может быть?

 Меллори потянулся за папкой и открыл её.

 – Негр по имени Харви Престон с Ямайки, по происхождению из Вест-Индии.

 – Как вам удалось это установить?

 – Его отпечатки пальцев были в картотеке.

 Шавасс пожал плечами.

 – Его пальцы были раздуты как бананы, когда я его видел.

 – О, парни из лаборатории умеют решать такие проблемы. Они взяли кусочек кожи и уменьшили его до нормальных размеров с помощью соответствующих химических средств. И получили вполне надежный отпечаток.