– Заодно пожар позволил мне не отряжать людей на ваши раскопки.

– У меня есть еще один вопрос.

– Валяйте, теперь уже все равно, – сказал Армилов.

Эти слова прозвучали как-то нечетко. Он слегка нахмурился.

– Однажды ночью я увидел в своем номере женщину, суккуба. Я стрелял в нее, но промахнулся. Это была одна из ваших актрис?

– Нет, – с усилием проговорил Армилов. – Думаю, в тот вечер вы просто перебрали, – он попытался улыбнуться, но вышла только болезненная гримаса.

Значит, как я и думал, суккуб был лишь плодом моего воображения. После смерти Маши и Олежки меня иногда посещали видения. Должно быть, их гибель что-то непоправимо надломила в моей душе. Вероятно, призрак женщины, взывающей к возмездию, тоже был галлюцинацией. Хотя… кто знает. В конце концов, мир полон необъяснимого.

– Вам плохо? – участливо спросил Мериме Армилова.

Кажется, доктора нисколько не беспокоило то обстоятельство, что мы отравлены и скоро отправимся на тот свет.

– Нет, все отлично, – пробормотал полицмейстер, едва шевеля губами.

– У вас приступ гастрита?

– Не… не думаю. – Армилов с беспокойством взглянул на свой бокал, затем слегка пошевелил рукой, в которой держал револьвер.

Неужели решил пристрелить нас, не дожидаясь действия яда? Нет, это нарушило бы планы полицмейстера, а он казался мне очень методичным человеком.

Я увидел, как ствол револьвера опускается вниз, словно Армилов был не в состоянии удержать его. У меня появилась хорошая возможность обезоружить его. Я подобрался, приготовился к прыжку.

Однако Мериме словно почувствовал это, вдруг протянул руку и сжал мое предплечье.

– Знаете, я тоже засек время, – сказал он, доставая из кармана хронометр на цепочке. – Прошло двенадцать минут с тех пор, как вы сделали первый глоток из своего бокала, и пять после того, как допили его. Судя по всему, вы влили нам с Петром Дмитриевичем действительно лошадиную дозу. – Доктор встал и, сопровождаемый нашими с Армиловым изумленными взглядами, обошел столик.

Полицмейстер не шелохнулся, когда Мериме забрал у него револьвер.

Доктор вернулся на свое место, протянул мне оружие.

– Возьмите, Петр Дмитриевич.

Я машинально принял револьвер и убрал в карман. Кажется, наша смерть отменялась.