– Я предположил бы, что в мастерской.
– Где-где?
– В полумиле отсюда вниз по шоссе, в сторону Итаки, есть кузовная мастерская. При ней небольшая стихийная парковка, там стоят легковушки и грузовики – или ждут ремонта, или после ремонта ждут хозяев. Это единственное место, где посторонняя машина не вызвала бы никаких вопросов, ее бы даже не заметили. Если бы я собрался среди ночи убить человека в этом доме, я бы припарковался именно там, а остаток пути шел бы вдоль дороги по этой глубокой дренажной канаве, чтобы меня не видели из проезжающих машин.
Она уставилась на столешницу, будто на ней была написана разгадка. Потом поморщилась.
– Теоретически вы можете быть правы. Проблема в том, что в ее посте в Фейсбуке прямо говорится про машину, которая…
– В этом посте в Фейсбуке.
– Я не понимаю…
– Вы предполагаете, что это написала она.
– Это ее аккаунт, ее страница, ее компьютер, ее пароль.
– Разве не мог преступник, прежде чем ее убить, выведать у нее пароль, а потом открыть страницу и написать этот текст?
Баллард еще пристальнее уставилась на стол.
– Это возможно. Но, как и в случае с вашей гипотезой про мастерскую, не подтверждено никакими фактами.
Гурни улыбнулся. Отличный поворот разговора.
– После того как ваши ребята в белых комбинезонах удостоверятся, что грязь в пробоине в конце подъездной дорожки не тронута, предложите им съездить в мастерскую. Интересно, сумеют ли они обнаружить довольно свежие следы шин, которые не принадлежат ни одной из машин на стоянке.
– Но… зачем бы преступник стал тратить время и писать такое сообщение в Фейсбуке?
– Чтобы пустить вам пыль в глаза. Запутать следы. Он в этом мастер.
Что-то в выражении ее лица подсказало Гурни, что она рада любой информации, попадающей к ней.
– Много ли вы знаете о деле Доброго Пастыря? – спросил он.
– Недостаточно, – призналась она. – Кто-то из ФБР как раз едет меня просветить. Поэтому мне нужен ваш адрес, электронная почта и номера телефонов, по которым можно с вами связаться двадцать четыре часа в сутки. Вас это не затруднит?
– Нисколько.