— Как ты думаешь, эта фраза имеет отношение к фотографиям?

Алистер поставил блюдце со свечой на полочку и пробежал пальцами по надписи.

— Не могу сказать точно, — ответил он наконец. — Но я уверен, что она имеет отношение к Пигмалиону. Возможно, это цитата из пьесы.

Я вытащил записную книжку и карандаш и записал фразу.

Алистер провёл рукой по волосам.

— Мы должны представить всё это, — он обвёл рукой помещение, — с точки зрения Роберта. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он поселился в этом сарае оттого, что он стоит отдельно от основного дома. Он использовал уединение этого места, чтобы взращивать свою одержимость.

Он на секунду замолчал.

— Сейчас мы находимся в месте, где зародились его фантазии.

— Фантазии, которые он перевёз с собой в город и воплотил в жизнь на сцене трёх различных театров, — подхватил я мысль Алистера.

Сегодня я был благодарен Алистеру за то, что он пошёл со мной. Мы с ним не всегда сходились во мнениях, но сейчас мы вместе старались достигнуть одной цели.

— Но меня кое-что смущает: какую роль Фроман и Лев Айзман играют в планах Роберта? Мы знаем, что Роберт одержим определённым типом женщин; если конкретнее — теми, кто соответствует его фантазиям о Пигмалионе и Галатее. С другой стороны, он поставил своей целью театры Фромана. Его тётя обвиняет Фромана и Айзмана в том, что они разрушили жизнь Элейн Коби. Матери Роберта. В целом, одержимость Коби выглядит именно так, как ты мне всегда говорил: фантазии человека играют существенную роль в становлении его преступного поведения.

— Продолжай, — кивнул Алистер.

— Но всё остальное звучит, как обычные заговор ради мести. У меня никак не получается их склеить их вместе. В этом нет смысла, — развёл я руками.

Алистер озадаченно улыбнулся.

— Ты же сам говорил: жизнь — не научная теория. Как тебе такой вариант: Роберт Коби совместил свою одержимость женщинами — точнее, мёртвыми женщинами в образе Галатеи, — и ненависть к Чарльзу Фроману?

— Убив двух зайцев одним выстрелом?

— Именно.

Я снова посмотрел на алую надпись и ощутил лишь одно — страх.

Словно догадавшись, что я чувствую, Алистер добавил:

— Вспомни, что я тебе говорил: зло пугает нас тем меньше, чем больше мы о нём узнаём.