— Да, я дам вам знать. Очень мило с вашей стороны.

— Ну, что вы. Кроме того, я ведь только лишь советник, Джордж, вы же знаете. Этот вопрос — внутреннего характера. Я всего лишь добрый вестник, Джордж, как всегда, лишь мальчик на побегушках, рассыльный. Таков уж мой удел.

Мэстон посмотрел пристально на Смайли, поколебался какое-то мгновение и сказал:

— Я посвятил министров в суть дела… до определенных пределов, разумеется, настолько, насколько это было необходимо. Мы обсудили вопрос и какие шаги следует предпринять. Хоум Секретарь также присутствовал при обсуждении.

— Когда оно произошло?

— Сегодня утром. Были предложены очень серьезные санкции: заявить протест правительству Восточной Германии, потребовать выдачи нам этого человека, Мундта.

— Но мы же не признаем Восточную Германию как государство.

— Именно так. В том-то и заключается вся сложность. Однако мы имеем возможность передать свой протест через посредничество третьей страны.

— Как, например, Россия?

— Как, например, Россия. Правда, в свете нынешней обстановки есть мнения не в пользу подобной акции: предание фактов гласности — в любой форме, какую бы она ни приняла, — может послужить во вред нашим национальным интересам. В той стране уже замечено известное недовольство по поводу перевооружения Западной Германии, и любое свидетельство разведывательной деятельности Германии в Англии — инспирированной ли русскими или нет — может подогреть это недовольство. Но у нас, знаете ли, нет и положительных свидетельств того, что Фрей работал в пользу русских. Дело может быть представлено публике таким образом, что он работал на свой страх и риск или в интересах объединения Германии.

— Я понимаю.

— Пока лишь немногие знают что-то об этих событиях, о фактической стороне дела. Это очень счастливое стечение обстоятельств. От лица полиции Хоум Секретарь предварительно гарантировал, что они сделают все возможное, чтобы информация по этому делу осталась конфиденциальной — насколько это будет возможно… Так, теперь скажите, Джордж, что за человек ваш Мендель? Можно на него положиться?

Смайли за такой вопрос возненавидел Мэстона.

— Да, — ответил он.

Мэстон поднялся с постели.

— Хорошо, — сказал он, — это хорошо. Ну, мне надо уходить. Могу я что-нибудь сделать для вас, быть вам в чем-нибудь полезным?

— Нет, спасибо. Обо мне прекрасно позаботится Гиллэм.

Уже стоя у двери, Мэстон произнес:

— Ну, что ж, выздоравливайте, Джордж. Советую принять предложение о работе. — Он сказал это доверительным тоном, с кривой улыбкой и таким многозначительным выражением на лице, как если бы для него было очень важно, чтобы Смайли принял его предложение.