В общем, это его не очень сейчас беспокоило. Если Алоизию взбрело в голову попендергастничать, то он вскоре появится. Лонгстрит только надеялся, что Пендергаст, упаси бог, не приготовил какую-нибудь глупость, которая обрушит на них кошмар писанины, допросов и судебных заседаний. Вертолеты двигались низко и на высокой скорости, и вскоре он через открытую дверь вертолета увидел островок Идиллия. На западном горизонте оставался только след света, вытесняемый темной безлунной темнотой. Справа Лонгстрит видел вертолет с командой «синих», в строю с ними.

Он скомандовал в микрофон:

– «Синие», уходите на север для посадки. Мы садимся на юге. Обе команды на земле в девятнадцать двадцать, минута в минуту.

– Принято.

Вертолет повернул и сбросил скорость, заходя на посадку. Внизу в слабом свете Лонгстрит увидел хозяйственные постройки и большое открытое пространство песка, заросшего меч-травой.

– Проверить оружие, жилеты, активировать ночное видение, – скомандовал Лонгстрит, проверяя собственное оборудование и девятимиллиметровую «беретту» и опуская на нос очки ночного видения.

Мгновение спустя он приказал:

– Садимся.

Пилот снизился и посадил вертолет; от нисходящего воздушного потока песок разлетался в стороны, колыхалась меч-трава. Когда шасси коснулось земли, команда выпрыгнула на землю, держа оружие наготове, и рассеялась, устремляясь к укрытию хозяйственных строений и кустов, в точности по плану Лонгстрита, который выпрыгнул последним и направился к берегу.

Пендергаст снял с Констанс тяжелое платье, и она осталась в сорочке. Ее трясло. Он обработал ее ножевые раны средствами из своей аптечки, продезинфицировал, наложил антибиотик местного действия, перевязал, как мог, бинтами, все это время держа под прицелом Диогена и надев на него предварительно наручники за спиной.

Послышался звук подлетающих вертолетов Лонгстрита.

– Кавалерия на подходе, – монотонно проговорил Диоген.

Пендергаст не обращал внимания на брата. Раны Констанс, хотя и не глубокие, вовсе не были пустяшными, они требовали наложения швов. К тому же Констанс потеряла немало крови, и он опасался, как бы с ней не случился шок, хотя она и казалась удивительно энергичной. Помимо всего прочего, ее психологическая устойчивость в этот момент оставалась под большим вопросом.

Ее нужно было эвакуировать с острова как можно скорее.

– Ну что ж, frater, – сказал Диоген, – если жизнь мне будет сохранена, то что теперь?

Пендергаст обнял Констанс, поддерживая ее и не давая упасть. Он ощутил странную животную дрожь, охватившую ее. Она погрузилась в молчание, в готовое вспыхнуть раскаленное молчание. Странное состояние, непостижимое для него, но ведь он никогда не мог до конца ее понять.