Некое высокопоставленное лицо в ФБР позаботилось о том, чтобы сведения о поисках Пендергаста и о сопутствующем официальном расследовании не просочились в прессу. Тем не менее Проктор постарался собрать всю доступную информацию об исчезновении своего нанимателя. Поиски тела, как он выяснил, продолжались пять дней. Поскольку пропавший был федеральным агентом, для его обнаружения были приложены исключительные усилия. Катера Береговой охраны обследовали воды близ Эксмута; местная полиция и Национальная гвардия прочесали береговую линию от Нью-Гемпшира до Кейп-Энн в поисках хоть какого-нибудь следа, пусть даже клочка одежды. Ныряльщики тщательно исследовали скалы, куда могли унести тело подводные течения и где оно могло зацепиться, прошлись сонаром по морскому дну. Но ничего не нашли. Дело официально оставалось открытым, однако негласное заключение сводилось к тому, что Пендергаста – серьезно раненного во время схватки, ослабленного борьбой с коварными приливными течениями, непрерывными накатами волн и холодной, не более десяти градусов, водой – унесло в море, где он и утонул, а тело его исчезло в пучине. Двумя днями ранее адвокат Пендергаста, партнер одной из старейших и наиболее осторожных нью-йоркских фирм, связался наконец с единственным живым сыном Пендергаста, Тристрамом, и сообщил ему печальную новость об исчезновении отца.

Теперь Проктор подошел к Констанс и сел рядом. Она взглянула на него, еле заметно улыбнулась и опять уставилась в камин. Пляшущий огонек отбрасывал тени на ее фиалковые глаза и темные, коротко остриженные волосы.

После возвращения Констанс Проктор взял на себя обязанность приглядывать за ней, зная, что именно этого хотел бы его наниматель. Смятенное душевное состояние молодой женщины вызывало в нем неожиданную потребность защитить ее, что было довольно нелепо, ведь при обычных обстоятельствах Констанс не относилась к тем людям, которые ищут защиты. И все же она была рада его вниманию, хотя и не говорила об этом.

Она выпрямилась в кресле:

– Проктор, я решила спуститься вниз.

Это неожиданное сообщение ошеломило его.

– Вниз? Вы хотите сказать, туда, где вы жили прежде?

Констанс не ответила.

– Зачем?

– Чтобы научиться… принимать неизбежное.

– Почему же нельзя делать это здесь, с нами? Вы не можете снова уйти туда.

Она повернулась и посмотрела на Проктора с таким напряжением, что он слегка отпрянул. Он понял, что бесполезно пытаться ее переубедить. Возможно, она наконец признала, что Пендергаста больше нет… и это все-таки прогресс. Наверное.

Констанс поднялась с кресла: