– Я всерьез говорил, что ты свободна. – Он почти шептал. – Если существует вероятность, что ты… если ты думаешь, что твое сердце… – Он быстро сморгнул любой намек на слезы, прежде чем я успела заметить наверняка, и прочистил горло. – Я никогда не стану диктовать тебе, кого выбирать или какой дорогой идти. Но прошу сказать только одно: ты что-нибудь к нему испытываешь?

– Я…

Сердце колотилось о грудную клетку. Хотелось крикнуть, что это абсурдный вопрос, но почему-то слова отказывались срываться с губ. Томас определял ложь с той же легкостью, с какой другой человек находит солнце на горизонте. И я не хотела лгать ему. Правда была сложной и запутанной, но он заслуживал знать о каждом снедавшем меня сомнении. Я подняла руки.

– Я-я не уверена в том, что чувствую.

Он потер ладонями лицо. Я потянулась к нему, ненавидя себя за раздиравшие меня противоречия. Я схватила его руки и отвела их от лица, ища способ успокоить его, прогнать страхи, но что бы я ни сказала, прозвучало бы фальшиво.

Истина, которую я не желала признавать, была проста. Я даже не назвала бы это любовью – слишком мало времени прошло, но каким-то образом я поняла, что мое сердце может заинтересоваться другим мужчиной. Я могла отрицать, делать вид, что это не так, но Мефистофель стал мне небезразличен. Это напоминало маленький хрупкий бутон. При должном уходе и внимании он мог расцвести в нечто прекрасное. Я не знала, что это сулит нам с Томасом. Он заслуживает, чтобы его любили всецело и безоговорочно.

Ни у одного из нас не было опыта официального ухаживания. Что мы знали о себе или отношениях, не говоря уже о браке? Я не могла с чистой совестью облегчить его сомнения, раз не могла развеять свои собственные. Это могло быть просто сиюминутное необдуманное решение – реакция, основанная на страхе, а могло быть признаком того, что я не вполне готова к серьезным обязательствам. По крайней мере пока не разберусь со своими сомнениями.

– Томас… я…

– Прошу. Не надо. – Он поднял ладонь. – В действительности я никогда… – Он покачал головой. – Несмотря на всю мою браваду и умение разбираться в ситуации, я никогда не мог вычислить, что ты во мне нашла.

– Томас, ты не должен… я правда люблю тебя, просто…

– Если ты захочешь уйти, я не стану тебя удерживать. Возможно, я все время делаю и говорю не то, но я точно знаю, что люблю тебя достаточно сильно, чтобы дать свободу.

Я была готова возразить, что не хочу свободы, но это была бы неправда. Всю свою жизнь я стремилась к свободе – свободе выбирать в жизни каждую мелочь. Принимать решения – верные и ужасные. Решения, которые разобьют мне сердце и много раз его воскресят. Только я не подозревала, что выбор может быть таким трудным или причинит такую боль. По моему лицу скатилась слеза.