Там сидела сорока, засунув клюв под черепицу.

– Как ты меня напугала! – воскликнула София и прогнала ее.

Снова заперла дверь и дотащилась обратно до дивана, по-прежнему с колотящимся сердцем. Полежала неподвижно. Засунула руки под футболку и провела ими по груди и животу. Вспомнила ощущения, когда Беньямин ласкал ее. Ощутила такую тоску по нему, что стало больно…

* * *

Когда она проснулась, солнце уже успело добраться через окно до ее ног и грело кожу. «Он скоро приедет!» – едва открыв глаза, подумала София.

В ожидании она загорала, разлегшись в саду; решила, что сквозь забор ее никто не увидит. Поначалу было приятно, но потом мимо пошли на пляж отдыхающие, и каждый раз, заслышав голоса, София думала, что это Беньямин – или же Освальд с командой полицейских. Под конец она обмоталась купальной простыней и зашла в дом.

Пообедав лапшой, включила новости, но ни об Освальде, ни о ней самой ничего не передавали. Время приближалось к трем часам. Беньямину уже следовало быть здесь…

А вдруг что-нибудь случилось? Что произойдет, если его остановит полиция и проверит по своим базам? Могут ли они обнаружить, что он мертв?

София зашла в ванную, посмотрелась в зеркало и обнаружила, что выглядит ужасно: по-весеннему бледная, с торчащими во все стороны волосами. Внезапно ей захотелось прихорошиться для него, хорошо пахнуть к его приезду… Она бросилась под душ и начала, напевая, мыться.

Как раз когда София сполоснула волосы и выключила воду, из сада донесся свист. Мягкий, напевный, который она поначалу приписала какой-то необычной птице.

Лихорадочно вытерев густые мокрые волосы, София обмоталась банным полотенцем, вышла в сад. И увидела Беньямина – с двумя большими пакетами еды в руках и с такой широкой улыбкой, словно ничего не произошло.

49

49

Улыбка Беньямина потухла, и он с удивлением покачал головой, будто не мог понять, что перед ним действительно стоит София. Сама она от потрясения на мгновение утратила дар речи, а потом кинулась ему на шею так, что он покачнулся и выронил пакеты. Банная простыня соскользнула вниз и ковриком улеглась у них перед ногами.

Через несколько минут он отодвинул Софию от себя, чтобы рассмотреть ее лицо. Тут она заметила, что в глазах у него стоят слезы, и совершенно растерялась, поскольку по какой-то странной причине никогда не видела Беньямина плачущим. Схватила его за руку и потащила в дом, почти не сознавая, что абсолютно голая.

– Ты должен это послушать, – сказала она. – Ты должен послушать это прежде, чем мы начнем говорить о чем-нибудь другом.

– Подожди, – смеясь сквозь слезы, возразил Беньямин. – Можно я только занесу еду?