Заднее колесо «Кросстрека» лопнуло, будто взорвалось. Энджи ахнула. Аннелиза закричала. Машину закрутило на дороге. Паллорино слышала только треск ломаемого кустарника, затем они налетели на дерево, еще на одно, на скалу и, наконец, замерли на краю обрыва.

Энджи зажмурилась и прикрыла голову руками, когда машина сорвалась и покатилась по склону. На обратной стороне век сменяли друг друга зеленые и черные вспышки. Слышался только отвратительный хруст мнущегося металла и пронзительные крики Аннелизы.

От падения в реку их спасло старое дерево, росшее у огромного валуна. Сверху на «Субару» упал сломанный сук, и наступила тишина. Тяжело дыша, Энджи краем сознания узнавала запахи сосновой хвои, мокрой земли, бензина, металла и автомобильного масла. Во рту и горле появился вкус крови. Рядом громко шумела река.

Оглушенная, она попыталась собраться с мыслями. Кровь из ссадины на голове затекала в глаз. Острая боль вдруг пронзила левую ногу. Энджи через силу повернула голову. Девушка, пристегнутая на пассажирском сиденье, смотрела вперед широко раскрытыми глазами и не двигалась. Из уха сочилась струйка крови.

– Аннелиза! – громким шепотом позвала Энджи. Ее вдруг охватил страх. – Аннелиза!

Ответа не было.

У Энджи упало сердце.

Но девушка повернула голову и уставилась на нее. Сердце у Паллорино сорвалось в бешеный галоп, будто пытаясь вырваться из груди.

– Ты ушиблась? – спросила она. – Сильно? Можешь отстегнуть ремень?

Аннелиза двинула руками, как зомби, и молча отстегнула ремень безопасности. Энджи сделала то же самое. Выбравшись через разбитое окно, она обошла «Субару». Машина уткнулась в валун и высокий пень давно рухнувшего старого дерева. Чуть ниже скала выдавалась вперед козырьком, а дальше начинался отвесный обрыв к реке, которая катила свои зеленые воды, перевитые белой пеной. С неба летели снежинки. На склоне среди деревьев послышались голоса и заметался луч фонарика.

– Тс-с-с, – сказала она, помогая Аннелизе Йенсен выбраться через вылетевшее лобовое стекло. – Ничего не говори, – сказала она, подавая ей куртку Хольгерсена. – Надевай.

Энджи не хотела, чтобы преследователи поняли – они обе живы.

Дрожа как птичка, Аннелиза вздрогнула, когда ее босые ноги погрузились в снег, откуда торчали сосновые иглы. Тонкое снежное покрывало не скрывало острых камушков, усеивавших землю. Пока Аннелиза натягивала куртку, Энджи смогла дотянуться до спортивной сумки, лежавшей на заднем сиденье, и с трудом протащила ее через смятое окно.

– Спускайся на уступ, – быстро прошептала она. – Я попытаюсь найти тебе кроссовки. – Энджи всегда брала с собой в поездки спортивную форму. – Давай в темпе, я тебя догоню.