Миллер рассчитал, что пересечь залив от этого места до Пойнт-Молейта займет у него пару часов, если плыть со скоростью четыре-пять узлов. Так остается порядочный запас времени до полуночи. Он полагался на силу своих мышц, привычку к гребле и знание залива. Педро Аларкон разведал окрестности Вайнхейвена и предупредил, что там нет ни пляжа, ни пристани, придется лезть на скалы, но подъем не очень крутой, Аттила тоже сможет его преодолеть, даже в темноте. Оказавшись в бывшей давильне, Миллер должен будет действовать осторожно и быстро, иначе потеряет свое преимущество. Он снова мысленно представил себе план Вайнхейвена, пока греб в спокойных водах канала. Сидя в байдарке с поднятой головой, Аттила вглядывался в горизонт, как заправский моряк.

Через пятнадцать минут байдарка вышла в залив Сан-Пабло и направилась к югу. Миллеру был не нужен компас, он ориентировался по огням, мерцавшим на обоих берегах широкого залива, и по светящимся бакенам, которые указывали путь кораблям и баржам. Байдарка могла плавать на очень небольшой глубине, это позволяло двигаться по прямой линии к Пойнт-Молейту, не опасаясь того, что лодка сядет на мель; с моторкой такое непременно бы случилось. Приятный дневной бриз сменился северным ветром, дувшим Миллеру в спину, но никак не помогавшим ему, потому что начинался прилив, очень высокий в полнолуние; вода двигалась против ветра, и поднимались волны. Миллеру приходилось грести с большей силой, чем обычно требовалось на таком маршруте. Единственным судном, которое встретилось ему за следующий час, была баржа, удалявшаяся в сторону Золотых Ворот и Тихого океана.

Миллер не мог разглядеть пару утесов, где гнездились чайки, — границу между заливом Сан-Пабло и заливом Сан-Франциско, — но угадал, где находится, потому что волнение усилилось. Он проплыл еще немного и увидел перед собой огни моста Ричмонд-Сан-Рафаэль — он казался гораздо ближе, чем на самом деле; Миллер должен был ориентироваться по этим огням, да еще по старинному маяку на одном из двух островков под названием Дос-Эрманос, превращенному в живописный маленький отель для туристов, любящих приключения. Вайнхейвен находился слева, вблизи от моста, и, поскольку там не было света, следовало держаться близко к берегу, чтобы не проплыть мимо. Он все греб и греб против волн в заданном ритме, равномерно напрягая мышцы рук и спины. Остановился только пару раз, чтобы отереть пот со лба и попить воды из бутылки. «Хорошо идем, дружище», — заверил он Аттилу.

Миллера охватило знакомое возбуждение, всегда возникающее перед боем. Иллюзия того, что он держит ситуацию под контролем и предусмотрел все возможные опасности, развеялась, как только он попрощался с Денизой Уэст. Он был солдатом обстрелянным, знал, что выйти невредимым с поля сражения можно, если повезет, но и самого опытного бойца может сразить шальная пуля. Воюя, он всегда сознавал, что в любой момент может погибнуть или получить ранение; с каждым рассветом он просыпался, преисполненный благодарности, и засыпал, готовый к худшему. Здесь же, однако, речь шла не о войне высоких технологий, абстрактной и безличной, к какой он привык; его ждала рукопашная схватка, и это воодушевляло его, к этому его влекло. Он жаждал битвы, хотел столкнуться с Волком лицом к лицу. Он не боялся противника. На самом деле в гражданской жизни ему некого было бояться, он был подготовлен лучше, чем кто бы то ни было, поддерживал себя в хорошей форме, а этой ночью ему предстояло сразиться с одним человеком, в этом он был уверен, ни один серийный убийца не имеет сообщников или подельников. Волк — персонаж из бульварного романа, нелепый безумец; он никак не может оказаться достойным противником для «морского котика». «Скажи, Аттила: может быть, я недооцениваю врага? Иногда я слишком задаюсь и важничаю, грешен, каюсь». Пес не мог слышать его, он сидел неподвижно на своем месте, глядя вперед единственным глазом. «Ты прав, дружище: я несу чепуху», — кивнул Миллер. Он сосредоточился на настоящем моменте: волнах, ритме гребли, плане Вайнхейвена, светящемся циферблате часов, не предугадывая дальнейших действий, не задумываясь о возможной опасности, не призывая побратимов из шестого взвода и не размышляя, что он будет делать, если Индианы нет в бомбоубежище бывшей военной базы. Индиану нужно выбросить из головы — это отвлекает и может оказаться фатальным.