Рабочие сняли тележку со ступора и не спеша покатили перед собой. Мужчина с бицепсами толще, чем ее бедра, оглянулся на нее, смерил взглядом.

– Перевозим вещи мисс Белл во временный офис наверху, – буркнул он в ответ.

– Наверху? – На лице Грейс застыл беспокойный взгляд, который вполне отражал ее внутреннее состояние и в то же время был немного искусственным. Напряжение ослабло. Чувство вины скатилось с вершины до состояния, которое она считала вполне сносным.

– Да, мэм.

– А почему наверху? – спросила она.

Мужчина откашлялся.

– Полагаю, потому, что мисс Белл будет там работать. Это ведь был ее кабинет? – Он покосился на табличку с фамилией, где было четко написано: «Кэтрин Белл».

– Да, конечно, – ответила Грейс.

Мужчина пожал плечами и снова поднял коробки. Больше она не пыталась его остановить. Когда вернулась к своему кабинету, возле двери ее ожидал мужчина в потной рубашке.

– Грейс Стентон?

На нем были плиссированные брюки цвета хаки.

– Да, это я, – сказала она.

Он держал пакет на уровне талии, и Грейс посмотрела на него в панике – как человек, на которого только что навели дуло пистолета.

– Грейс Мэри Стентон. – Мужчина поднял пакет, а она почувствовала внезапное желание бежать куда-нибудь без оглядки. – Вам повестка.

Выдержка из показаний 26 апреля Мисс Шарп: Назовите ваше имя, пожалуйста. Свидетель: Кэтрин Белл. Мисс Шарп: Род ваших занятий, мисс Белл? Свидетель: Работаю адвокатом в «Трувив», занимаюсь главным образом вопросами корпоративных сделок и транзакций. Мисс Шарп: Вы знали Эймса Гарретта? Свидетель: Да, я была с ним знакома. Мы познакомились сразу, как только я начала работать в «Трувив». Он был главным юрисконсультом. Моими начальниками являлся он, а также Слоун Гловер, которая подчинялась непосредственно Эймсу. Мисс Шарп: Какое впечатление произвел на вас мистер Гарретт? Что вы можете рассказать о совместной работе? Свидетель: Думаю, он был довольно резок. Он взял меня на работу, переманив из одной фирмы в Бостоне, и я была ему за это благодарна. Раньше я не работала в офисе, и он проявил готовность помочь мне поскорее включиться в общий офисный ритм. Надо отметить, он давал своим подчиненным интересные задания. Я с воодушевлением узнала, что его прочат на должность генерального директора компании. И полагала, что это будет рассматриваться как позитивное событие для юридического департамента. Мисс Шарп: Он когда-нибудь проявлял к вам нежелательное внимание? Ну, например, трогал вас или что-нибудь в таком роде? Свидетель: Нет. Мисс Шарп: Приходилось ли вам наблюдать такое поведение с его стороны по отношению к другим женщинам в офисе? Можете ли вы любой из поступков мистера Гарретта охарактеризовать как «сексуальное домогательство»? Свидетель: Нет. Мисс Шарп: Вы в курсе, что другие женщины в офисе имеют на этот счет другое мнение и, по сути, планировали подать в суд на мистера Гарретта и компанию «Трувив»? Свидетель: Да, в курсе. Мисс Шарп: Как вы узнали об этом? Свидетель: С тех пор как я начала там работать, мне стало очевидно, что Слоун и Арди ненавидят Эймса. Не знаю точно, как к нему относилась Грейс, но верховодила там Слоун, поэтому нам всем приходилось как-то с этим считаться. Тут так: либо ты «за», либо «против». Либо ты с ним, либо против них. И мне приходилось слушать, как они все время обсуждают Эймса и жалуются на него. Это в значительной степени менталитет группового мышления. Слоун являлась моим непосредственным начальником, поэтому мне не хотелось ее расстраивать. С ней, Арди и Грейс мы часто вместе обедали – тем более что я была здесь новичком, – и мне стало ясно, что они задумали своего рода личную вендетту против Эймса. Для них это было в порядке вещей, как приятное времяпрепровождение. Во время таких совместных посиделок они ни о чем другом не говорили. Я хочу верить женщинам. И верю. Но когда Слоун внесла имя Эймса в тот «Список плохих парней», она так ликовала. Как будто добилась чего-то очень важного, о чем стоит похвастаться…