Телефонные звонки, входящие сообщения по факсу, электронные письма с вложениями в виде документов, которые нужно распечатать, зарегистрировать, расшифровать… всякий раз следователи непроизвольно косились в угол экрана, проверяли, много ли времени уже прошло.

Когда все случится? Сегодня? Этой ночью? Завтра? На этой неделе? Сколько будет раненых? Сколько погибших? Сколько оборванных жизней, убитых горем семей?

Следователи страшно волновались, понимали, что продвигаются к цели очень, слишком медленно. На сколько их обошла ячейка? Знают ли ее члены о том, что ОР идет по их следу? Естественно, после нападения на здание ОР и самоубийства Сида Аззелы СМИ уже чуяли сенсацию, искали связи, прикидывали, что за операцию ведут жандармы, предполагали, что те безуспешно пытались кого-то ликвидировать. Разбитый фасад казармы прекратили бесконечно снимать на телевизионные камеры лишь спустя полторы недели после нападения.

Марк позвонил в конце дня и попросил Лудивину включить громкую связь.

– Мы нашли третьего, – мрачно сообщил он. – Ахмед Менуи. Обширное преступное прошлое. Все говорит о том, что он из фанатиков, которые находят в религии утешение, возможность загладить ошибки прошлого, но верят с той же слепой решимостью, с той же яростью, с которой раньше вершили свои незаконные дела. Он был связан с незаконной торговлей оружием и за нее попал в тюрьму: через него террористы вполне могли добыть автоматы и любое другое оружие.

– Как вы на него вышли? – поинтересовалась Луди-вина.

– Через единственный лаз, который они нам оставили: Сида Аззелу и его благословенный телефон. Мы сравнили все его перемещения и продолжительные остановки с данными, указанными в делах радикалов, о которых известно нашей службе, в частности с их домашними и рабочими адресами, если таковые у них имеются. Сид трижды побывал в районе, где живет Ахмед Менуи. Мы тут же отправили своих сотрудников на место, для проверки, но Ахмед пропал пять дней назад. В прошлый четверг он не вышел на работу, никто не знает, где он, его телефон не подает признаков жизни.

– И что, за ним вы тоже не вели наблюдение? – разозлился Гильем. – На него заведено дело под грифом S, у него гигантский преступный послужной список, и при этом он живет себе и в ус не дует?

– Мы полагали, что он одумался. У него появилась постоянная работа, подружка, он часто бывал на людях, курил, время от времени выпивал. Он больше не посещал подпольную мечеть. Да, теперь вы, конечно, можете сказать, что он обвел нас вокруг пальца, но если бы мы следили за каждым ваххабитом, в том числе и бывшим, нам пришлось бы использовать для этого всю армию Франции, и этого…