Николя вспомнил о шрамах на теле девушки в «Atrautz». То, как она позволяла увечить себя.

– Вы были вместе? – спросил Паскаль. – Я хочу сказать, парой?

– И да и нет. Знаете, в определенных кругах границы не такие отчетливые, как те, к которым привыкли люди. То так, то этак. Но как бы то ни было, с течением времени я видела, что Каро все глубже погружается в сумеречную зону. Она все меньше бывала в обычных клубах, с ней начали вести разговоры об исследовании новых территорий, где ее ждут другие впечатления и другой опыт…

– Какой опыт?

– Я не знаю. Частные тусы, конечно: в клубе такого не увидишь. Вроде вечеринок, на которые можно попасть, только если знаешь кого-то, кто знает кого-то. Она больше не позволяла мне ходить с ней, да мне и самой не хотелось. Она зашла уже слишком далеко в трансформации тела…

– В трансформации тела?

Она провела пламенем перед глазами. Завороженный Паскаль спросил себя, каким существом она представала в упомянутых донжонах. Ангелом или демоном?

– Она утверждала, что телу в его нынешнем состоянии больше нет места в нашем обществе. Для нее сделать что-то со своим телом означало в некотором смысле надругаться над собственностью государства. Послать их куда подальше. И, доводя до крайности жестокое обращение с телом, она хотела избавиться от того, во что превратила ее природа, – в рабыню общества.

Бредовые взгляды, но в высшей степени интересные для обоих копов. Шуграни покачала головой:

– Я работаю в больнице, часто дежурю, и когда я возвращалась с работы поздно ночью, она была здесь. Я обнаруживала, что она вся в крови, иногда мне приходилось возиться с ней после ее заскоков, лечить и ухаживать. Однажды она вернулась с имплантатом, который торчал у нее из головы, как шишка. Варварская работа.

Николя представил себе вечеринки с ударами ножом и пытками. Лоснящиеся тела под старинными жаркими сводами, влажная плоть. Все это вызывало у него отвращение, но он не позволил себе отвлечься.

– Я была сыта по горло и дала понять, что в этот дом ей путь заказан. Она ушла, а я не сообразила забрать ключ и больше ее не видела.

– И когда это случилось?

– Около двух лет назад. В октябре-ноябре 2015-го, что-то вроде.

– А… тогда у нее не была отрезана фаланга левого мизинца?

– Нет-нет.

Значит, фильму «Atrautz», где Каро получила увечье, меньше двух лет. Николя показал ей фото Карателя:

– Никогда не видела.

То же самое с Шевалье, она его видела только по телевизору. Коп набрал что-то на своем мобильнике:

– «Her Last Bloody Day», знакомо?