Ей было за что благодарить Фрэнсиса. За три года, прошедшие с того дня, как он покинул ее, она лишь острее стала понимать, насколько благодарна ему. Именно Фрэнсису хватило ума перевести мясницкий бизнес его отца из Нью-Йорка на побережье Флориды в те времена, когда земля в этой части Коллинз-авеню все еще была невостребованная и недорогая. Именно Фрэнсис аккуратно выстраивал бизнес в течение многих лет, учил Айрис пользоваться весами и кассовым аппаратом, учил определять названия и качества различных сортов вырезки. Именно Фрэнсису хватило чутья продать бизнес в правильное время – в 2007 году, после чего цена на собственность пошла вниз. Огромная прибыль, полученная ими, не только позволила купить кондоминиум на Гранд-Палмс (по минимально возможной цене год спустя), но и обеспечила им безбедную жизнь на протяжении долгих лет. Кто же мог знать, что Фрэнсис так скоро умрет от рака поджелудочной железы?

Айрис подошла к могиле и остановилась на минуту, чтобы оглядеть кладбище и насладиться окружающим видом. Несмотря на толпы народа и интенсивное уличное движение, зрелище все еще оставалось умиротворяющим: шоссе Кейн-Конкорс дыбилось мостом над Харбор-Айленд в направлении материка, белые треугольники парусов тут и там пятнали залив Бискейн. И повсюду царили теплые пастельные тона. Кладбище являло собой оазис спокойствия, в особенности ранним утром, когда даже в марте – в пик туристического сезона – Айрис была уверена, что сможет провести в раздумьях некоторое время у могилы покойного мужа.

Маленькая ваза с искусственными цветами, поставленная у надгробия, немного покосилась, наверняка после бушевавшего здесь позавчера тропического шторма. Хотя у Айрис ныли колени, она опустилась на них возле могилы, поправила вазу, вытащила из сумочки носовой платок, отерла цветы и начала приводить их в порядок. Она почувствовала, как Твинкл снова натягивает поводок, еще сильнее, чем прежде.

– Твинкл! – проворчала она. – Нельзя!

Фрэнсис ненавидел кличку Твинкл – сокращение от Твинкл Туз[2] – и всегда называл собачонку Тайлером, по названию улицы, на которой вырос. Но Айрис предпочитала Твинкл, и теперь, когда Фрэнсис ушел, ей почему-то казалось, что он бы не стал возражать.

Она вдавила вазу в землю, закрепляя ее, пригладила траву вокруг и откинулась назад, чтобы восхититься своей работой. Краем глаза она заметила какое-то движение, – наверное, это смотритель, а может, другой скорбящий пришел поплакать над могилой родственника. Время уже приближалось к восьми, и, в конце концов, кладбище Бейсайд было единственным на острове; вряд ли Айрис могла рассчитывать, что оно будет принадлежать ей одной. Она прочтет молитву, ту самую, которую они с Фрэнсисом всегда читали вместе, прежде чем отойти ко сну, а потом отправится назад на Гранд-Палмс. В десять состоится заседание совета кондоминиума, и у нее найдется несколько слов о состоянии зеленых насаждений около въездной дорожки.