Трумэн дышал неглубоко: каждый раз его грудь пронзала боль от выстрела.

По крайней мере, я все еще дышу.

– Как думаешь, Роуз там? – прошептала Мерси. Оба они скрючились в своем временном укрытии.

Интуиция подсказывала Трумэну, что там. Но жива ли?

Из дома донеслись женские крики, Мерси вскочила на ноги. Трумэн рванулся вперед и ухватил ее за локоть, прежде чем она бросилась к дому.

– Сядь! – приказал он. Ослепляющая боль пронзила его грудь. Мерси резко повернулась к нему. Ее глаза округлились, а грудь тяжело вздымалась.

– Это же Роуз!

Крики стали громче.

Мерси упала на колени и зажала уши руками, прижав пистолет к виску.

– Он убивает ее, – прошептала она.

Дейли схватил ее за другую руку, удерживая на месте, зная, что она вот-вот снова бросится к дому.

– Мы не можем ждать, – прошипела Мерси, глядя ему прямо в глаза. – Мы должны войти. Я пойду прямо сейчас.

Он с тихим стоном приподнялся на колено и стиснул зубы от боли.

– Никто туда не пойдет.

– Если будем ждать остальных, окажется слишком поздно! Крэйг должен знать, что мы вызвали подкрепление.

– Мы не можем попасть туда через дверь, – процедил полицейский сквозь стиснутые зубы. – Он убьет нас прежде, чем мы доберемся до Роуз. Где тоннель?

С помощью Мерси Трумэн доковылял до «Тахо» и задним ходом вывел его на дорогу, подальше от дома, наде-ясь, что стрелок решит, будто они уехали. Потом пошли пешком через лес туда, где, как помнила Мерси, стоял сарай Неда. На каждом шагу грудь Трумэна сотрясалась, и острая боль пронзала полицейского до самого мозга. Мерси несколько раз с беспокойством посмотрела на него, но промолчала. Он будет настаивать, что всё в порядке, пока в состоянии передвигаться, – она знала это. Заднюю дверь дома и дровяной сарай разделяла сотня футов. Дверь сарая не просматривалась ни из одного окна в доме.