Пока Холмс метался, ему как-то удалось открыть дверцу печи. Пламя с бензином – не слишком хорошее сочетание. Если только вы не хотите устроить пожар или взрыв. Я резко развернулась, таща свое побитое тело к двери. Я запру убийцу и больше не оглянусь.

Я вышла в помещение со скелетами, выломала бедренную кость из жертвы, которую еще не успели собрать, и захлопнула дверь, запирая убийцу вместе с пожаром. Я уставилась на дым, сочившийся из щелей вокруг двери. Так легко оставить его там сгорать. Он это заслужил. Полиция решит, что произошел несчастный случай. Я буду свободна.

Я сглотнула ком в горле, поморщившись от боли.

Он начал кричать. Я смотрела на кость, которую держала. «Скажите, мисс Уодсворт, сколько человек вы убили?» – глумился он. Мне доставит огромное удовлетворение, если он сполна заплатит за свои преступления, но если я стану его судьей и палачом, то лишу семьи жертв права увидеть его перед судом. Хотя, может, пустить ему кровь того стоило.

Выбор должен был быть легким, но я бы солгала, если бы сказала, что это так. Из темноты всплыла сказанная Томасом фраза: «Я не стану для тебя монстром». И я уцепилась за нее, как за мигающий маяк. Я тоже не стану монстром Холмса.

– Я сама монстр.

И настало время раз и навсегда уничтожить эту уродливую часть своей души.

С рычанием, опять разрывающим мое горло, я рывком открыла дверь и закашлялась от черного вонючего дыма. Холмс хрипел на полу. Стиснув зубы, я бросилась к нему, схватила его под мышки и потянула с силой, которую у себя не подозревала.

Мы двигались медленно, а пекло от бушующего пламени только затрудняло наш путь. Я с трудом дышала в бесконечном дыму. Мне удалось перетащить Холмса в самое дальнее от крематория помещение и достать ключи из его жилета. Я неловко перебрала их, пока не нашла подходящий к замку. Я глянула на убийцу. Он уже пришел в себя, перекатился на бок и опять устремил на меня холодный взгляд. У меня есть несколько секунд, пока он не бросился на меня снова, а еще одной стычки я не переживу.

Я вывалилась в коридор, сражаясь со слезами, когда ногу пронзила боль. Но останавливаться я не могла. По щекам текли слезы, каждый шаг был болезненнее предыдущего. Я понятия не имела, туда ли я иду, но надеялась, что лестница куда-нибудь выведет.

Боль пульсировала в голове и ноге, путая мысли. Я могла сосредоточиться только на том, чтобы двигаться, идти дальше. Я выругалась, услышав за спиной возню Холмса, но не стала оборачиваться. В конце коридора я увидела свет и шла на него.

Жизнь свелась к двум всепоглощающим элементам: боли и свету. Понятия не имею, как я выбралась наружу. Даже не знаю, вышла я из аптеки или через провал в стене. Только что я брела во тьме и вот уже моргаю на заходящее солнце. Оно так резало глаза, что я застыла на месте. Не верилось, что это реально. Ветер развеял дым.