– Да, – соглашается отец, но, как мне кажется, через силу.

– Дэнни этого не делал, – повторяю я. – У полиции больше нет сомнений.

– Да, Дэнни не делал, – тихо отзывается отец.

– Папа, у тебя все нормально? – Я не могу понять, отчего отец не радуется. – Мне казалось, ты будешь доволен.

– Знаю, моя дорогая, только… – Он мнется и добавляет шепотом: – Я всегда надеялся, что это Дэнни. – В его словах слышится горечь. – Ваша мама настаивала, что это сделала она, но я ей не верил. Я думал, что она его защищает.

– Ты действительно считал Дэнни способным на убийство? – поражаюсь я.

– Нет, нет, все не так. Я понимал, что это несчастный случай и что он не хотел ее толкать. Ты же знаешь Дэнни, он и мухи не обидит!

– Значит, вы с мамой так и не поговорили о том, что произошло? И ты никогда не знал наверняка, кто это сделал?

– Я думал, что она его выгораживает. Выходит, я ошибался, – произносит отец, овладев собой. – Значит, полицейские знают, что это сделала твоя мама?

– Не мама, – сообщаю я ему, – а Энни.

– Энни?! – вопит папа так, что я отвожу руку с телефоном от уха. – Энни Уэбб?!

Я слышу, как суетится Оливия, спрашивая мужа, что не так, и требуя передать ей трубку. Отец, не выпуская телефона из рук, рявкает:

– Оставь меня в покое! Отстань, к чертовой матери!

Я замираю. Впервые в жизни на моей памяти папа повышает голос, не говоря уже о том, чтобы ругаться.

Отец прокашливается, а потом молчит так долго, что я наконец решаюсь спросить, что случилось.

– Все нормально, – отмахивается он. – Но Энни Уэбб? – рычит папа. – Она убила Айону и заставила нас поверить, что это вина Дэнни?

– Папа, это, конечно, существенная новость, но мне нужно еще кое-что обсудить с тобой. Ты не мог бы перейти туда, где тебя не услышат?

– Оливия на кухне.

– Отлично. – Я вздыхаю, задерживаю воздух в груди и медленно выдыхаю. Отец, должно быть, угадывает мое волнение. – Речь идет о Бонни, – начинаю я, с трудом выталкивая слова через сдавленное горло. – Я знаю, что вы с мамой сделали.

С языка готовы сорваться десятки вопросов, и я лихорадочно подбираю самый подходящий. О чем вы, черт возьми, думали? Кто дал вам право лгать нам всю жизнь? Вам никогда не приходило в голову, что вы сделали что-то неправильно?